Революция чувств

Вдруг Евгению Григорьевичу Карташкину показалось, что у него на спине начали расти крылья, мощные, фантастически больших, необъятных размеров. Интересно, запорожцы заметили, что он – не какой-нибудь губернский воробей или голубь. Он, Евгений Григорьевич Карташкин, настоящий орел. Летит высоко, видит далеко, попробуй, плюнь в него, если ты профессиональный словесный снайпер – все равно не попадешь. В орла не попадешь! Не тот уровень, не та форма, чтобы в прямом эфире словесные дуэли главному Григорьевичу Задорожья устраивать.

«Семь минут нужно выдержать, только семь минут», – твердила как заклинание ведущая ток-шоу Евгения Комисар. Она смогла собраться, она нашла нужные слова, пусть дорогой Александр Куликов спит спокойно.

Первым после окончания эфира Александру Куликову позвонил банкир, финансировавший раскрутку мэра в задорожных СМИ. Позвонил по городскому телефону.

– Мобильник не берешь, скрываешься?

– Да, нет, телефон умер, – соврал Куликов.

– Сан Саныч, ну вы, блин, даете! Как лихо сценарий закрутили! Сначала человека по самое не хочу опустили. А потом из него героя слепили. Бедный Карташкин в эфире чуть не помер.

– Политтехнология батенька, политтехнология, – заискивающе объяснил Александр Куликов.

– А я уж хотел киллера на тебя натравить, – по солдафонски рассмеялся денежный мешок.

– Зачем же киллера, мы дело туго знаем, – не успел Саныч как следует произвести впечатление на гостя и завершить лихо продуманную фразу, как банкир голосом, напоминающим звон дорогих монет, резко поставил точку в разговоре.

– Завтра пришли человечка, я счет подпишу…

От волнения и назойливо доносившихся с улицы рулад автосигнализации, которая заглушала все звуки в радиусе 100 метров, Куликов резко встал и метнулся к окну. Как следствие непродуманных действий, оборвался не просто кабель городского телефона, оборвался разговор с самым богатым человеком в задорожной губернии.

Плохо, просто отвратительно!!! И все из-за соседского кота, который любит погулять по капоту новенького автомобиля.

– Сволочи, сегодня все просто сволочи, извести меня хотят, – закричал из окна дома потерявший контроль над собой главный пиарщик, серый кардинал города Задорожья Александр Куликов. Он напоминал злого, голодного и до чертиков уставшего мужика. Мужика, которого из-за пустяка могли просто убить.

– Гады, сволочи и ты тварь поганая!!! – истерически верещал, глядя на жирного кота, Александр Куликов.

Соседский кот, облюбовавший капот дорогого автомобиля поднял голову, посмотрел на орущего в окне мужика. Что громче кричит, автосигнализация или Куликов кот не понял. Угрозы в его адрес, по мнению благородного животного, необоснованы. Четвероногий террорист решил не рисковать, он встал с нагретого места и медленно поплелся к себе в сеседний коттедж, не догадываясь, что сегодня его могла постигнуть участь того самого мобильного телефона, чей громкий голос больше никогда не прозвучит в доме Александра Куликова.

В студии погас свет. Конец телевизионной комедии. Евгения Комисар непрерывно звонит шефу, тщетно. Мобильный и городской телефоны хранят упорное молчание. «Завтра Саныч порежет на кусочки мое юное комиссарское тело», – а что еще она могла подумать, если с самим Куликовым нет связи?

Право на ошибку

Вик хотел есть, гулять и спать. За окном господствовали сумерки, лишенный радостей собачьей жизни пес жалобно скулил. Хозяин упорно не вспоминал о любимом четвероногом друге, сегодня таковым он его не считал. Что с художника возьмешь, одни мнимые таланты, вместо заботы и любви к домочадцам. Эту мысль пес интерпретировал в голове, как умел, но от перестановки слов смысл не менялся. Кормить не будут, гулять тоже, в это верить стаффу не хотелось, но факты вещь упрямая. Зря он не съел бутерброды, которые валялись на полу, через полчаса после покушения на тело натурщицы хозяин их демонстративно выбросил в мусорное ведро, находящееся сейчас в зоне абсолютной недосягаемости. Вик ругал себя за нерасторопность, и брезгливость. Подумаешь, таракан на сыре умер, дай кусок сыра сейчас, я его с тараканом съем – не побрезгую. Увы, что упало в мусорное ведро, то пропало. В желудке пусто, как в темном коридоре, неужели хозяйка о нем не вспомнит, сокрушался Вик.

Господи, щелчок, еще один щелчок – это она. Вик от радости завыл.

Женька Комисар, открывая ключом железную дверь собственной квартиры, мысленно представила, как она прямо с порога сбросит с себя верхнюю одежду, поужинает, примет горячую ванну, ляжет спать.

Утро вечера если не мудренее, то светлее, утешала себя телевизионная звезда. Однако до светлого утра ей предстояло дожить.

– Вик, Викуша ты меня ждал. Красавчик, ты у меня такой красавчик!

Маму ждал? Тебя не гуляли, бедный мой песик?