Революция чувств

Два щелчка в замке Комисар не насторожили, ей показалось, что один из охранников, который периодически ходил по коридорам телекомпании, закрыл дверь, соседствующую со служебным туалетом. Странно, что раньше эту дверь не запирали. Прямой эфир, мало ли кто с улицы может зайти, подумала Женька и продолжила осторожно, чтобы не попасть в глаз, носовым платком убирать с лица осыпавшуюся тушь. Она открыла кран, подставила руки под мощную струю холодной воды, пытаясь максимально расслабиться. Женька корчила в зеркало смешные рожицы, но не смеялась. Ей не до смеха. Через пару минут опять в бой – информационный. Комисар внимательно осмотрелась вокруг, и про себя отметила, туалет для вип-персон классный. Ее окружал новенький кафель, современная сантехника, импортные средства гигиены. На стене висела картина, Женька вспомнила бывшего мужа-художника и оценила ее по достоинству. Его картины она не любила. А здесь в туалете для вип-персон висела достойная акварель. Море, солнце, песок. Собаки не хватает. Должен же кто-то ожидать тебя на берегу. В таком туалете приятно просто руки помыть, успокаивает. Не то, что общественный туалет для работников телекомпании, выщербленные унитазы, текущие краны, отсутствие туалетной бумаги и мыла. Пора. Комисар вытерла руки полотенцем, еще раз пристально посмотрела на себя в зеркало и категорично заявила:

– Хороша, чертовка!

Она повернула ручку входной двери вниз, безуспешно. Дверь закрыта. Еще раз и еще. Женька нервно дергала ручку двери, пытаясь расшатать дверной механизм, который заклинило.

– Черт! Что это? Меня что, закрыли? Не может быть!!!

– Может, – сказала туалетная дверь, но Евгения Комисар ее не услышала.

Женька била кулаком по деревянному фасаду, царапалась и звала на помощь.

Дверь хотела недовольно хлопнуть в ответ телевизионной звезде, мол, себя так приличные люди не ведут, но она основательно закрыта на замок, поэтому терпеливо молчала.

– Я здесь, кто-нибудь, меня слышит? Эй, я здесь, – Женька изо всех сил колотила ногами в дверь. Сдаваться нельзя. Настоящие закраинские комиссары никогда не сдаются.

Она повернулась к двери спиной и железными набойками на каблуках стала выбивать сигнал бедствия.

На новой двери появились царапины. Дверь крикнула хулиганке:

– Больно!!!

Хулиганка звала на помощь и продолжала царапаться. Дверь косилась единственным глазом замочной скважины на бьющуюся в истерике ведущую ток-шоу «Родной город» Евгению Комисар и не понимала, что плохого в пребывании в благоустроенном вип-клозете. Вода есть, свет, тепло сиди и наслаждайся, рассуждала дверь. А утром уборщицы тебя освободят в семь часов пятнадцать минут. Уборщицы практически никогда не опаздывают, потому что они люди ответственные, поучала затворницу новая деревянная дверь. Женька прислушалась, ей показалось, дверь скрипнула.

– Нет, показалась, – сказала вслух звезда голубого экрана.

– Не показалось, это я с тобой разговариваю, – недоумевала дверь.

Но ее никто не слышал, Женька Комисар продолжала звать на помощь и стучать.

За 30 секунд до прямого эфира режиссер обнаружила, что ведущей нет в кадре. Операторы, помощники режиссера, технические сотрудники метались в поисках Евгении Комисар, рекламный блок закончился, а ведущей нет. Что делать? Мобильный телефон, не умолкая, звонит в Женькиной сумке, а кожаная сумка весит в помещении группы прямого эфира.

– Что делать? – кричал помощник режиссера.

Режиссер прямого эфира, дама климактерического периода, положив три таблетки валидола под язык, смело шагнула в залитую светом студию, где два злых, словно тигра, мужика жаждали эфирной крови.

– У нас проблема, ведущая пропала, – заявила режиссер.

– Найдите замену, – окрысился Артур Лысый. – У вас, что на телекомпании журналистов нет?

– То…то…только Татьяна Васильевна Стервозова, редактор службы информации, – заикаясь, ответила режиссер.

– Мне все равно, кто ведущая ток-шоу, но если вы сорвете прямой эфир, вы и ваш Сюсюткин здесь больше не работаете. Понятно? – заявил Артур Лысый.

Через 15 секунд режиссер нашла Татьяну Васильевну, благо та находилась в редакции информации. Климактерический динозавр, именуемый в должностной инструкции, как режиссер прямого эфира, вцепился мертвой хваткой в рукав новой блузки мадам Стервозовой. Стерва хотела спастись, но сразу поняла, ей нужно пожертвовать блузкой или…

Стоп, не надо нервничать, это ее звездный час.

– Хорошо, только ради тебя, отпусти мою блузку, порвешь – сказала Стерва режиссеру, у которой от волнения перекосило лицо.