Революция Гайдара

Я тогда понял, что такое профессиональный анализ написанного, несмотря на тесные дружеские отношения. Я осознал, насколько недотягивал до тех требований, которые у него были.

Кроме того, я увидел у него фантастическую глубину и целостный взгляд на экономику. У Егора это было сильнее, чем у кого бы то ни было из нас. При этом поразительно, что у него была абсолютно практическая хватка, что редко сочетается одно с другим. В нем это все сочеталось.

Гриша Глазков недавно сказал про Егора: «Аристократ». Аристократ в полном смысле этого слова, имея в виду, что есть демократы, а есть аристократы. Аристократы — это сословие, которое несет на себе ответственность за судьбу страны в целом, очень хорошо понимая свое место по отношению к другим сословиям и не пытаясь сыграть в какую-то игру общедемократическую. Я, может быть, не очень хорошо излагаю. Но мысль интересная, в ней что-то есть…

А. К.: Гайдар был, безусловно, очень смелым человеком. Мы, когда втроем разговаривали с Геной, выяснили, что, может быть, не полностью, но частично его смелость объясняется тем, что он не очень дорожил жизнью. Можешь на эту тему что-то сказать?

А. Ч.: Я знаю семейную историю Егора, идущую от отца⁶². Загадочная история, описываемая формулой «отсутствия гена страха», которое, по мнению Егора, передалась его дочке Маше. Помните, как Маша под мостом висела?

А. К.: Ну да.

А. Ч.: Именно этим Егор и объяснял мне ее поступок: страха нет, он отсутствует. Он о себе никогда так не говорил, но вот про Машу рассказал. Он мне описал всю их генеалогическую цепочку.

А. К.: Понимаешь, то, что можно назвать смелостью, — это преодоление страха. Но какая же это смелость, если не дорожишь жизнью?

А. Ч.: Может быть, это почти то же самое — отсутствие страха смерти и отсутствие ценности под названием жизнь?

А. К.: Это разные вещи. Смелость — это умение преодолеть страх, а когда его нет, когда ты не дорожишь этой жизнью?

А. Ч.: Наверное, ты прав.

А. К.: Его смерть — доказательство того, что он не очень жизнью дорожил.

А. Ч.: Не знаю. Я помню поведение Егора в 1993-м у Моссовета…

А. К.: Я хорошо себе представляю, как он бы взял автомат. Стрелял бы мимо, не умея этого делать…

А. Ч.: Во время осетино-ингушского конфликта, когда Егор приехал к одной из сторон на переговоры, те выложили крыльцо трупами с вскрытыми почему-то позвоночниками, не знаю почему. Видимо, хотели напугать. А Егор вышел с переговоров… и пошел, пошел, пошел… Я помню его всю ночь с 3 на 4 октября 1993 года, когда жизнь действительно висела на волоске… Абсолютная интеллектуальная концентрация, интенсивная работа мысли. Очень жесткие и при этом технологичные действия. И свои собственные, и отдаваемые другим команды… И при всем этом ни миллиметра страха.

А. К.: Но вот Петя высказал очень интересную мысль, что в глазах большинства населения Егор олицетворяет насилие. И два этих эпизода с автоматами создают какое-то такое ощущение…

А. Ч.: При всей кажущейся мягкости он был достаточно жесткий человек. Но без этой жесткости браться за управление Россией недопустимо.

А. К.: Мне кажется, он и сам не дорожил жизнью и был уверен, что люди притворяются, что ею дорожат…

А. Ч.: Нет, скорее он рассуждал больше именно как аристократ. У него есть миссия, и он включается. Стране надо, значит, нужно делать так. Ведь именно выход к Моссовету — одно из главных событий той ночи, предотвративших настоящую большую кровь в России. И он сам пришел туда первым!

А. К.: В шереметовском фильме, который ко дню рождения Егора показали, мне больше всего нравится интервью с Хасбулатовым, когда он несколько раз повторил одну и ту же фразу: «Я не знал, что Гайдар такой жестокий человек».

П. А.: Мы все были тогда дети наполовину.

А. Ч.: Ну, к 1993 году мы уже детьми не были, но страну все равно не знали.

А. К.: Ее и сейчас никто не знает. Захочешь — не узнаешь.

А. Ч.: Ладно, ребята. Спасибо вам.

Александр Шохин: «Мы взяли столько власти, сколько было возможно»

Александр Шохин — самый старший по возрасту член команды Гайдара. С виду типичный «ботан» — прежде всего из-за сильнейших очков (один глаз — 18, другой и того хуже). Однако это впечатление крайне обманчиво. Шохин всегда был наиболее «земным», трезвым и в хорошем смысле этого слова «ушлым» из нас. Может быть, благодаря происхождению: мы все вышли из столичной интеллигенции (московской и питерской), один Саша провел детские годы сначала в архангельском селе, а позже в бараке в подмосковной Капотне с мамой-учительницей, воспитывавшей его и брата.

Он сделал фантастическую карьеру в СССР. В неполные сорок — доктор наук, советник члена Политбюро (!), без пяти минут директор академического института. Тем, кто не помнит, трудно даже объяснить, что все это значило.