Революция, или Как произошел переворот в России

Государь, вероятно, и не все знал, так как он был совершенно спокоен и никаких указаний не давал.

Генерал Воейков вообще не пользовался большим авторитетом в глазах Государя, в делах широкого государственного значения, но при начавшейся революционной смуте, угрожавшей Царскому Дому, он мог и был обязан настоять на решительных мероприятиях в том виде, в каком это требовалось обстоятельствами. Надо было спасать положение и, может быть, сделать необходимые уступки, весьма срочные и толковые, дабы сохранить порядок.

Весь мой вечер прошел в продолжительных беседах с С. П. Федоровым, К. Д. Ниловым и бароном Штакельбергом. Грустное сознание, что ничего не делается для восстановления порядка, что все как-то опустили руки и словно боятся проявить необходимую твердость власти, – это чувство слабости и беспомощности, – охватывало и нас.

Любопытно отметить, что безусловно вся Свита и состоящие при Государе признавали в это время неотложным согласие Государя на ответственное министерство и переход к парламентарному строю.

Генерал-адъютант Нилов, князь Долгорукий, граф Фредерикс и другие находили, что эта мера упрочила бы положение Царской фамилии в России и могла бы внести успокоение в страну.

Внешняя жизнь Могилева – прежняя. Спокойно и тихо на улицах. Государь выезжал на прогулку, были Высочайшие завтраки и обеды, а все остальное время Его Величество занимался в Своем кабинете, принимал графа Фредерикса, генерала Воейкова, генерал-адъютанта Алексеева; утром того же дня происходил обычный доклад по генерал-квартирмейстерской части.

Государь внимательно следил за сведениями, полученными с фронта за истекшие сутки, и удивлял всех Своей памятливостью и вниманием к делам.

В субботу легли все поздно и заснули неспокойно. Его Величество еще долго не ложился, занимаясь в Своем кабинете.

Могилев

Воскресенье, 26-го февраля{90}.

Государь был у обедни. Церковь переполнена молящимися – генералами, офицерами, командами солдат и простыми прихожанами. Свита Его Величества, генерал-адъютант Алексеев, генерал Кондзеровский – находились в храме. Служил протопресвитер Георгий Шавельский{91}.

После обедни Государь прошел на доклад в генерал-квартирмейстерскую часть, который продолжался недолго. Никаких важных событий за субботу не произошло, и вести от союзных армий были также спокойного характера.

На завтраке по случаю воскресенья много приглашенных: все наличные иностранцы, т. е. не только военные агенты, но и их помощники. Государь обходил всех, здоровался и довольно долго беседовал с Английским генералом Вильямс{92}, которого ценил как высоко порядочного человека, толкового и дельного военного агента.

Среди присутствовавших на завтраке шли разнообразные разговоры о печальных событиях в Петрограде, но, по внешности, это был обычный Царский воскресный завтрак.

Около двух часов Государь с Воейковым, графом Граббе, герцогом Лейхтенбергским и профессором Федоровым поехал по Бобруйскому шоссе на прогулку и вышел около часовни в память 1812-го года и гулял там не более часа. Мне передавали, что Его Величество не поднимал никаких вопросов о происходящих событиях и вообще почти не разговаривал ни с кем и задумчиво гулял по лесной дорожке.

Однако уже с утра Государя глубоко заботили события в столице. Он не раз беседовал о них с графом Фредериксом, с Воейковым, Алексеевым, Ниловым и другими более близкими Ему людьми. Государь говорил, что Его тревожат отрывочные известия, получаемые из Царского, что Он волнуется за Петроград, за Императрицу и всю семью, тем более, что Наследник хворает корью.

Ближайшим попечителем и, так сказать, охранителем Государыни и детей в Царском в это время был обер-гофмаршал генерал-адъютант граф Павел Константинович Бенкендорф. Это разумный, спокойный, выдержанный и в высшей степени благородный человек, глубоко преданный Их Величествам и всей семье. На него и надеялся Государь, ибо никого других лиц опытных не находилось в Царском Селе в эти дни. Вновь назначенный помощником дворцового коменданта генерал Гротен{93} мало знаком был еще с дворцовой службой.

В Царском, конечно, имелся огромный штат дворцовых служащих, конвой Его Величества, сводный Его Величества полк, но всеми людьми надо было руководить в наступившие критические часы.