Революция. Книга 2. Жертва

— Итак, продолжим наше подведение итогов. Зацикливаться на провале Мировой войны в 1904 году не стану. Это прошлое, и мы возвращаться не собираемся. У Вас было 10 лет на анализ и подготовку к развязыванию сегодня всеобщего конфликта, которого тогда, в 1904, к сожалению не удалось разжечь. Переизбыток сил и нехватка ресурсов для всех мировых стран — помогают нам. Но что мы видим? Страх. Никто не хочет начать первым. Все смотрят и выжидают. Нам нужно их подтолкнуть. Все мы понимаем, что сильные державы, способные подчинить под себя остальные страны, нам совершенно ни к чему. Сейчас как никогда, назрел тот момент, когда они готовы выплеснуть всю свою мощь друг на друга, погрузив весь мир в хаос на несколько десятилетий, а может и больше. И это зависит напрямую от нас, от наших действий. Многие достигают предела развития, идя семимильными шагами прогресса, и им становиться тесно. Передел мира неизменно грядет, и я хочу знать, что Вы сделали, для того чтобы уничтожить в ближайшее время всю их мощь, столкнув лбами. Ничего, не так ли? Разрозненность и разобщенность должны стать неотъемлемыми чертами большинства стран к концу этого века, что не позволит никому объединить их в единое мощное сверхгосударство еще на долгое время. Сейчас я попрошу Вас рассказать о ситуации в мире на сегодняшний день, и дать прогноз на исход. Начнем с отдаленного, но потенциально опасного, который может взять на себя слишком много, особенно после грядущего европейского конфликта. Не хочешь поделиться, что у нас с Америкой, Морбус? Тебе удается втянуть их в назревающий конфликт?

— Если говорить о Южной, то это практически дикари, не представляющие угрозы. Марионетки, которых нельзя назвать угрозой, — старик, которого седовласый назвал Морбусом, говорил с нескрываемой ухмылкой, едва растягивая уголки губ. — Даже если они и не примут участие в войне, внутренне они все равно нестабильны, и вполне вероятно, что сами начнут разрушать себя во внутренних конфликтах и междоусобицах. Европа не поможет, как мы знаем. И даже скорей всего эти дикари сами похоронят старушку Европу. Но пока что это всего-навсего мелюзга в чужих руках.

— Но ведь Нас больше интересуют Штаты, и их растущая мощь, и ты это знаешь Морбус. Сосредоточимся на этом.

— Да, и здесь я пока что не могу похвастаться своими достижениями, Мортем. По крайней мере теми, которых вы от меня ожидаете. Извини, но отдаленность от Европы и предстоящего конфликта крупнейших держав, а также мнение большинства граждан, позволяет предположить, что Штаты останутся безучастными к войне. Зачем им себя утруждать и ввязываться в затяжной конфликт за океаном, когда на этом можно будет разжиреться неплохо, и при этом не прилагая никаких особых усилий. Независимости они уже добились. Им не за что сражается. Деньги сами приплывут к ним в руки. Хотя, не исключаю, что под конец они, все таки, слетятся на падаль, как стервятники. Влияние масс слишком сильно у них, и они явно не жаждут подыхать на войне за других. Пассивная нация, ставящая высокие цели, но ничего не представляющая из себя.

— Их необходимо вынудить вступить в войну. Иначе мы рискуем получить сверхдержаву, которая подомнет под себя разрушенную Европу и отсталые африканские и азиатские страны, сплотив их вокруг себя, — седовласый Мортем был явно недоволен ситуацией, и обратился к сидевшему справа от него французу. — Проэльё, ты должен будешь втянуть их. Необходимо будет позаботится о том, чтобы Германия напала на них, вынудив защищаться. Любая причина, фальсификация.

— Трудно будет это сделать, — француз со странным именем, Проэльё, не горел желанием еще и этим заниматься, но после фиаско в 1904 году, видимо придется отрабатывать. — У немцев итак скорей всего будет война на два фронта. Если наш дорогой Фамес не позаботится о русских.

— Слишком много времени итак уже было потрачено, — объявил Мортем. — Мы не можем больше оставаться здесь.