Революция Любви

-А о том и думать не стоит. Я когда узнала, что ее больше девушки привлекают, думала, возрастное, пройдет. Но, нет! Уперлась, как баран. Мальчики ее чем-то не устраивают. А ведь время такое, если сейчас замуж не выйдет, что потом? Всю жизнь одна маяться будет – пора прекращать этот балаган!

-Маман, ты опять за свое? – возмущаюсь я, входя на кухню.

-Не опять, а снова! Взрослая девушка, а толку? Одни драки, да гулянки в голове! Посмотри на Гошеньку! Мальчик учится, работает, папе помогает – я щас кого-нибудь убью! Точно!

-Так, усынови его! А я пошла – развернулась я.

-Куда? – вскочила со стула маман.

-Погуляю! И не напоминай мне про наказание. Маман, я взрослая, поздно уже под замок садить!

На ходу завязывая кеды и накидывая куртку, пыхтела я.

-Не переживайте, Эльвира Сергеевна. Я с Шуриком пойду – решил довести меня до белого коленья Охотников.

Маман этой новости обрадовалась и даже больше не пыталась воспротивиться. Приехали. Такими темпами Охотников станет ее самым верным союзником. Со мной, собственной дочерью!

Поскольку ключи от байка я забыла дома, то и сбежать от назойливого сопровождающего не удалось. Охотников молча шел рядом и периодически чему-то улыбался, улыбкой идиота. Как же мне охота ему по морде двинуть. Но я держусь. Из последних сил, так сказать. Еще и погода подвела, как назло именно сегодня пошел дождь и солнце носу не показывало из-за туч. Я хмура пялилась вперед на серые улицы и всеми силами старалась не обращать внимание на Охотникова.

Вообще-то, стоило мне только вспомнить о Машке и ее новом увлечении, как остальные мысли вылетели из головы. Как такое может быть? Кем она очаровалась? И насколько сложно будет от него избавиться? Вот вопрос на миллион. А если это серьезно? Что мне тогда делать? Я ведь люблю ее и желаю счастья? Что если она решит, что ее счастье тот самый хлыщ? Тогда я разубежу ее в этом! Однозначно!

-Прекрати строить страшные планы по захвату своей зазнобы! – внезапно вывел меня из состояния стратегических планов, Охотников.

-Чего тебе еще? Я же извинилась и ты сам сказал, что сейчас не время мне разбираться с этим горе – любовником Маши. Так почему бы тебе не отстать от меня?! – взъярилась я.

-Да пожалуйста! – кажется и у Охотникова терпение не резиновое.

Парень развернулся и пошел в противоположную сторону. Кстати, а де это я? Огляделась, парк Высоцкого. Не хило прогулялась. За два квартала от дома. И ноги гудят.

Неподалеку нашлась лавочка. По фиг, что мокрая, у меня джинсы толстые. Села и пригорюнилась еще больше. Эх, Манька, ну почему ты так со мной поступаешь?

-Огонька не найдется? – пятерка какой-то шпаны окружила меня.

-Не найдется. Дома забыла – подняла я голову и посмотрела на обращающегося ко мне пацана.

Рожа наглая, так и просит кулака. Неужели они ко мне приставать будут? Совсем оборзели?

-Нехорошо, Алекс, старых знакомых обманывать – качает головой козел.

-Ты кто? – удивилась.

-О, забыла? Ну так я напомню!

Меня треснули по голове. Класс! Осталось только вырубиться и тогда вообще все будет “айс”. С этой мыслью в глазах потемнело.

Глава 3.

Последнее время когда я просыпаюсь, у меня моментально возникает непреодолимое желание заново лечь спать.

У-у-у, как голова-то болит. Что я с ней делала? Чем таким преступным мы с ней занимались? Ничего на ум не приходит. Может, пила? Нет, вроде, я последнее время веду трезвый образ жизни. Что тогда? Драка? Вряд ли, болит только голова, а значит, другие места не пострадали. Ах, точно, меня же по башке огрели какие-то придурки. Ну и где эти смертники?

Огляделась, лежу на скамеечке в парке, темнота кругом, правда, меня не на этой скамейке долбанули, та была в чаще деревьев, а эта у самого входа. Еще и прикрыли чье-то курткой. Кости ломит, башка раскалывается, рядом знакомая темна макушка. Охотников сидит прямо на асфальте, спиной опирается на витиеватую ножку лавки, он, вообще, живой? Слегка толкнула его плечо, застонал. Значит, живой. А чего тогда расселся?

-Эй, где те козлы, которые меня пристукнули? – свешивая ноги и стараясь не свалиться целиком, голова нещадно кружится, спрашиваю я.

-Валяются где-то или уже уползли – а голос чего такой приглушенный, будто его предварительно придушили?

-Не поняла, как это – валяются? – опасно наклоняюсь я, чтобы видеть лицо своего нового знакомого.

-Вот так. Они не хотели уходить – Охотников поворачивает ко мне вдрызг разбитый фэйс.

Ой, мамочки, не хило его отделали! Зуб даю, нос сломан, глаза – щелочки, не лицо, а морда бульдожья и это я еще комплимент сказала. Такое чувство, что его планомерно били физиономией об асфальт. Боюсь представить, что там с телом этой жертвы насилия.

-Неужели я такой страшный? – попытался усмехнуться разбитой губой Охотников, но только скривился.

-Ты – страшно избитый. Специально вернулся меня спасать? – я достала платок из кармана, маман часто кладет мне платки, думает, что я ими пользуюсь, но обычно, одними платками делу не поможешь, особенно в случае с Охотниковым, хотя попробовать стоит.