Революция муравьев

– И как только ему могла прийти в голову такая странная мысль? – вопросила супруга японского посла.

Дюпейрон объяснил:

– Этот самый профессор Эдмонд Уэллс уверял, что изобрел машину, способную переводить язык муравьев на язык людей, и наоборот. Он думал, что таким образом можно было бы установить контакт между человеческой цивилизацией и мирмекейской.

– Что значит «мирмекейской»?

– По-гречески это значит «муравьиной».

– И что, с муравьями действительно можно общаться? – полюбопытствовала другая дама.

Префект пожал плечами.

– Да что вы! По-моему, сей именитый ученый муж слишком усердно налегал на нашу замечательную водку местного разлива.

Вслед за тем он дал официантам знак снова наполнить бокалы.

За столом сидел директор одного конструкторского бюро, которому очень хотелось получать заказы и дотации от города. Пользуясь случаем, он решил привлечь к себе внимание членов муниципалитета. И привстав со стула, произнес:

– Лично я слышал, что в производстве синтетических феромонов удалось достичь некоторых результатов. И теперь мы, кажется, можем сказать им пару слов: «Берегись!» и «За мной!» – в некотором смысле это два основных сигнала. Достаточно воспроизвести соответствующую молекулу. Это уже делают с 1991 года. Таким образом, нетрудно себе представить, что с тех пор какая-нибудь команда специалистов доработала эту технологию, пополнив первоначальный словарь новыми словами, а то и целыми фразами.

Серьезность высказанного замечания вызвала общее замешательство.

– Вы в этом уверены? – резко спросил префект.

– Я читал об этом в одном весьма серьезном научном журнале.

Жюли тоже об этом читала, но она не могла сослаться на свой первоисточник – «Энциклопедию Относительного и Абсолютного Знания».

Между тем инженер продолжал:

– Чтобы воспроизвести молекулы обонятельного языка муравьев, достаточно использовать два прибора: масс-спектрометр и хроматограф. Это простой молекулярный аналитический синтез. Фотокопирование запаха, можно сказать. Ведь феромоны муравьиного языка – это всего лишь запахи. С ними может управиться любой подмастерье парфюмера. Следом за тем мы с помощью компьютера связываем каждую пахучую молекулу со звуковым словом, и наоборот.

– Я слышал, что уже смогли расшифровать танцевальный язык пчел, а про обонятельный язык муравьев я ничего такого не слыхал, – заметил кто-то из гостей.

– Пчелы больше интересуют ученых потому, что они представляют для нас экономический интерес: они производят мед, а от муравьев людям нет никакой пользы – должно быть, поэтому нас и не интересовал их язык, – возразил инженер.

– А еще, должно быть, потому что на изучение муравьев деньги тратят разве только компании, которые производят… инсектициды, – заметила Жюли.

Установилось неловкое молчание, которое поспешил нарушить префект. В конце концов, его гости собрались в замке не для того, чтобы присутствовать на уроке энтомологии. Они приехали развлекаться, танцевать и угощаться. И префект перевел всеобщее внимание на комическую сторону предложения Эдмонда Уэллса.

– И все же вообразите картину: что, если открыть посольство муравьев в Париже? Лично я представляю себе такое очень хорошо: муравьишка во фраке и бабочке снует среди гостей на официальном приеме. «Кого мне объявлять? – спрашивает секретарь-администратор. – Посла муравьиного государства, – отвечает букашечка и протягивает ему крохотную визитку! – О, прошу прощения, – говорит, к примеру, посланница Гватемалы, – по-моему, я только что на вас наступила. – Знаю, я совсем новый посол муравьиного государства, уже четвертый по счету, на которого наступают с начала обеда!»

Шутка-экспромт вызвала всеобщий смех. Префект был доволен. Он снова привлек к себе взгляды присутствующих.

Вскоре смешки поутихли.

– Но… даже если допустить, что с муравьями можно договориться, какой нам интерес учреждать их посольство? – спросила жена японского посла.

Префект пригласил гостей подойти поближе, собираясь, очевидно, сообщить им что-то по секрету.

– Вы не поверите. Но тот малый, профессор Эдмонд Уэллс, уверял, что у муравьев есть мощная земная экономика и политика, – не чета нашей, но все же весьма внушительная, что ни говори.

Префект тщательно подбирал слова. Как будто его информация была столь значительна, что ему нужно было какое-то время, чтобы ее тщательно обдумать.

– В прошлом году группа этих «ненормальных муравьев», вступивших в сговор с тем ученым, связалась с министром науки и даже с президентом республики и обратилась к ним с просьбой учредить такое муравьиное посольство в мире людей. О, погодите, президент даже направил нам копию их обращения. Дайте-ка ее сюда, Антуан.

Секретарь префекта порылся в кейсе и протянул ему бумагу.

– Вы только послушайте, сейчас я вам прочту, – заявил префект.

И дождавшись тишины, он начал с пафосом читать: