Революция муравьев

– Я могу заверить суд, что все эти муравьи участвовали в атаке на моих людей, – заявил комиссар Максимильен Линар, очень довольный тем, что его просьбу удовлетворили.

Жюли поднялась. Она уже уверенно справлялась с ролью адвоката и брала слово каждый раз, когда ей казалось, что ситуация того требует.

– Этим муравьям не хватает воздуха. Запотевшее стекло говорит о том, что они задыхаются. Если вы не хотите, чтобы они умерли до конца слушаний, надо просверлить отверстия в пластиковой крышке.

– Но они могут убежать! – воскликнул Максимильен, который, по всей видимости, уже преодолел немало трудностей, чтобы удержать виновных в заключении, а потом доставить их сюда.

– Долг суда – поддерживать в добром здравии тех, кто предстает перед ним, это касается и муравьев, – поучительно заявил судья.

Он поручил судебному исполнителю проделать дополнительные дырочки. Чтобы проткнуть плексиглас, исполнитель взял иглу, щипцы и зажигалку. Он нагрел иглу докрасна, а потом воткнул ее в пластик, распространяя запах гари.

Жюли снова попросила слова.

– Считается, что муравьи не испытывают страданий потому, что не кричат, когда им причиняют боль. Это не так. Так же, как и мы, они имеют нервную систему, то есть страдают. Это еще одно заблуждение, проистекающее от нашего этноцентризма. Мы привыкли испытывать сострадание только к тем, кто кричит, когда ему больно. Мы не знаем пощады к рыбам, насекомым и всем беспозвоночным, лишенным возможности издавать звуки.

Прокурор понимал, как Жюли может заворожить толпу. Ее красноречие и пыл были очень убедительны. Он попросил присяжных не обращать внимания на ее речи, которые продолжали быть пропагандой пресловутой Революции муравьев.

Раздалось несколько протестов, и председатель потребовал тишины, чтобы снова дать слово свидетелю Максимильену Линару. Но Жюли еще не закончила. Она заявила, что муравьи прекрасно могут говорить и было бы незаконно судить их, не дав им слова для ответа на возводимые на них обвинения.

Прокурор усмехнулся. Судья потребовал объяснений.

Жюли рассказала о существовании машины «Пьер де Розетт» и объяснила принцип ее действия. Комиссар подтвердил, что в пирамиде была найден прибор, похожий на машину, описываемую девушкой. Судья приказал привезти ее. Заседание было снова отложено, пока Артур среди вспышек репортеров-фотографов устанавливал в середине зала громоздкую конструкцию из компьютеров, трубочек, колб с ароматами, а также хроматографа и спектрометра массы.

Жюли помогла Артуру сделать последнюю настройку. Попытка сконструировать машину в лицее сделала ее прекрасным ассистентом.

Все было готово. Суду, присяжным, журналистам и даже полицейским было очень интересно посмотреть, как эта поделка работает и действительно ли они будут присутствовать при разговоре между человеком и муравьем.

Председатель попросил приступить к первому слушанию. Артур приглушил свет в зале и включил машину – новую звезду этого процесса с лихо закрученной интригой.

Исполнитель взял наугад одного муравья из стеклянной емкости, Артур положил его в пробирку, потом ввел в нее зонд с двумя антеннами. Он повернул еще несколько ручек и сделал знак, что можно начинать.

Вскоре в громкоговорителе раздался синтетический дребезжащий голос. Это говорил муравей.

– НА ПОМОЩЬ!!!

Артур еще подрегулировал звук.

– На помощь! Освободите меня! Я задыхаюсь! – повторял муравей.

Жюли положила перед ним крошку хлеба, которую он жадно сгрыз. Артур спросил его, готов ли он отвечать на вопросы.

– А что происходит? – спросил муравей через машину.

– Вас судят, – ответил Артур.

– Как это судят?

– Судят в суде.

– Что такое «суд»?

– Место, где решают кто прав, а кто виноват.

– Что такое «прав» – «виноват»?

– Прав – это когда делаешь хорошо. Виноват – это когда наоборот.

– Что такое «делать хорошо»?

Артур вздохнул. Еще в пирамиде было трудно разговаривать с муравьями, приходилось без конца объяснять значение слов.

– Проблема в том, – сказала Жюли, – что у муравьев нет морали, они не знают, что такое добро и зло, институт суда им неизвестен. Поскольку они лишены понятия о морали, то не могут нести ответственности за свои поступки. Значит, надо отпустить их.

Перешептывание между судьей и заседателями. Судебная ответственность животных явно была предметом их дискуссии. У них было сильное искушение избавиться от муравьев, отправив их обратно в лес, с другой стороны, в их жизни было не так много развлечений, журналисты редко упоминали о заседаниях и о главных действующих лицах судебных процессов. Первый раз их имена будут в прессе…

Прокурор встал:

– Животные не так безнравственны, как вы утверждаете, – заявил он. – Известно, например, что у львов есть запрет: нельзя есть обезьян. Лев, съевший обезьяну, изгоняется из стаи. Как это объяснить, если не наличием у львов морали?