Революция одной соломинки

Это прозрение полностью изменило мою жизнь. В этом новом видении нет ничего конкретного, но суть его можно приблизительно описать так: «Человечество не знает совсем ничего. Ничто не имеет внутренней ценности и всякое действие – это тщетное, бессмысленное усилие». Это может показаться абсурдным, но это единственный способ выразить словами мою мысль.

Эта мысль возникла в моей голове внезапно, когда я был ещё совсем молод. Я не знал, было ли правильно или нет это интуитивное понимание того, что все человеческие знания и усилия ничего не стоят, но если я сомневался и пытался отогнать эту мысль, то внутри себя я не мог найти ничего, что бы противопоставить ей. Только твёрдая уверенность, что это так горела во мне.

Обычно думают, что нет ничего более великолепного, чем человеческий разум, что человеческие существа – это вершина творения и что их созидания и свершения, отражённые в культуре и истории, выглядят потрясающе. Это распространённая точка зрения.

Поскольку то, что я думал, было отрицанием этого распространённого воззрения, я был не в состоянии объяснить кому-нибудь свой взгляд на вещи. Постепенно я решил придать моим мыслям форму, претворить их в практическую деятельность и, таким образом, определить, было ли моё понимание правильно или ошибочно. Посвятить свою жизнь работе на ферме, выращиванию риса и озимых зерновых – это было направление, которому я решил следовать.

Что же это было за переживание так изменившее мою жизнь?

Сорок лет назад, когда мне было 25 лет, я работал в Таможенном Управлении Иокогамы в отделе инспекции растений. Моя основная обязанность заключалась в том, чтобы проверять ввозимые и вывозимые растения на наличие насекомых – носителей болезней. Мне повезло, так как я имел много свободного времени, которое я проводил в лаборатории, занимаясь исследованиями по моей специальности, фитопатологии. Эта лаборатория находилась недалеко от парка Ямате и стояла на высоком обрыве над гаванью Иокогамы. Прямо перед зданием была расположена католическая церковь, а к востоку от неё – школа для девушек. Это было очень спокойное место, которое создавало прекрасные условия для занятий научной работой.

Научным работником лаборатории патологии был Эйичи Куросава. Я изучал фитопатологию у Макото Окера, преподавателя Высшей Сельскохозяйственной Школы в Гифу, и под руководством Суехико Игата из сельскохозяйственного Исследовательского Центра префектуры Окаяма.

Мне очень повезло, что я работал с профессором Куросава. Хотя он остался мало известным в Академическом мире, это был человек, который изолировал и вырастил культуру гриба, вызывающую болезнь риса «бакане». Он стал первым, кто экстрагировал из культуры гриба гормон роста растений гиббереллин. Этот гормон, поглощённый в небольшом количестве молодым растением риса, даёт удивительный эффект, вызывая ненормальный сильный рост растений в высоту. В больших количествах этот гормон даёт противоположный эффект, задерживая рост растений. Никто в Японии не обратил особого внимания на это открытие, но за рубежом оно стало предметом активных исследований. Вскоре после этого в США стали использовать гиббереллин для получения бессемянного винограда.

Я уважал Куросава-сан (форма обращения в Японии, одинаковая для мужчин и женщин) как своего собственного отца и под его руководством я создал препаративный микроскоп и посвятил себя исследованию болезней, вызывающих гниль стволов, ветвей и плодов американских и японских сортов цитрусовых.

В микроскоп я наблюдал культуру грибов, скрещивание различных видов и образование новых болезнетворных видов. Я был увлечён моей работой. Поскольку мои занятия требовали глубокой постоянной концентрации, то бывали моменты, когда я буквально падал без сознания от усталости во время работы в лаборатории.

Это было также время расцвета юности и я не всё своё время проводил, закрывшись в лаборатории. Я жил в портовом районе Иокогамы, не лучшее место, чтобы шататься по улицам и приятно проводить время.

В это время произошёл следующий эпизод. Погружённый в себя с фотоаппаратом в руках, я прогуливался по причалу и вдруг увидел красивую женщину. Я подумал, что она может послужить прекрасным объектом для фотографии и попросил её позировать мне. Я помог ей подняться на палубу иностранного парохода, стоявшего здесь на якоре, и попросил её принять одну позу, потом другую и сделал несколько снимков. Она попросила прислать ей фотографии, когда они будут готовы. Когда я спросил, куда их прислать, она просто сказала:«В Офуна» и ушла, не назвав своего имени.