Революция отвергает своих детей

Из всех предметов школы Коминтерна «Политические вопросы современности» был самым слабым. Почти всем участникам немецкой группы пришлось покинуть Германию еще в детском возрасте. Мы не имели ни малейшего понятия о положении в Германии вообще, и о подпольной работе на ее территории, в частности. Правда, Лене Берг после захвата власти Гитлером работала там еще полтора года, но ее сведения устарели и не давали нам никакого представления о положении в Германии 1942 года. Мы на бумаге бодро организовывали в различных городах и округах Германии подпольные «народные комитеты». Так проверялись наши организаторские способности. Но все это было чрезвычайно наивно. Обычно нам сначала давались самые важные данные о каком‑нибудь определенном городе в Германии: о социальном составе, о процентном соотношении рабочих, крестьян и интеллигенции, о результатах выборов 1932 года в данном городе, о составе населения по вероисповеданию, о состоянии местного хозяйства и о количестве пережитых городом налетов.

При наличии всех этих данных, мы должны были «правильно создать» народный комитет. Это было нечто вроде головоломки, ребуса. Нужно било точно указать численный состав «народного комитета», численность отдельных категорий, т. е. входящих в него рабочих, служащих, духовных лиц, а также надо было указать, представители каких прежних партий в него войдут.

Это было нелегкое дело. Если кто‑либо, создавая народный комитет, забывал включить в него священника или адвоката, то он обвинялся в «сектантстве» или «недооценке роли союзников в борьбе против Гитлера». С другой стороны, если кто‑либо включал в народный комитет слишком много адвокатов и священников, то ему пришивали «оппортунизм» и «недооценку роли рабочего класса».

Интересно отметить, что как раз те, кто на серьезных политических семинарах не преуспевал, как, например, Эмми Штенцер или бывший участник «Союза красных фронтовиков» Отто из Гамбурга, в создании «народных комитетов» доходили до невероятного мастерства. А более сознательным курсантам создавать фиктивные народные комитеты, на бумаге, в городах Рурской области или Баварии, находясь в обветшалом помещичьем доме в далекой Башкирии, мешал какой‑то внутренний тормоз.

Гораздо серьезнее были поставлены занятия, на которых нас обучали писать листовки. Мы должны были в течение часа составить на любую тему «политически верную» листовку. Причем нам давали далеко не легкие темы. Так, например, в начале октября 1942 года нам прочли заявление Геринга об увеличении продовольственного пайка в Германии. Нам было дано задание написать по этому поводу такую листовку, которая могла бы разбить все иллюзии населения.

Наши листовки читались вслух на особом семинаре и подробно обсуждались, после чего следовало критическое заключение преподавателя. Так как мы в составлении листовок много упражнялись и досконально их обсуждали, то в скором времени мы так набили себе руку, что легко и быстро могли на любую тему написать листовку.

Мы обсуждали не только наши собственные листовки, но и листовки, издаваемые политотделом Красной армии и разбрасываемые за линией фронта, которые мы получали. Нашей задачей было разбирать листовки Красной армии и, не стесняясь, критиковать их. Для меня это было чем‑то совсем новым. Еще никогда в Советском Союзе не спрашивали моего мнения о чем‑либо, предписанном «сверху».

Мы регулярно читали советские листовки и обсуждали их. Мы говорили, что считаем их очень слабыми. По мере увеличения количества военнопленных правильность нашего мнения подтверждалась, что в конце концов привело к полной переориентировке советской пропаганды и к созданию Национального комитета «Свободная Германия».

Зато с невероятной жадностью читали мы листовки, написанные пленными или перебежавшими германскими солдатами и офицерами. Они были написаны совсем другим языком. Особенно мы это почувствовали при чтении брошюры капитана д–ра Эрнста Гадермана под заголовком «Слово германского капитана». То же самое можно сказать и о листовке, составленной графом Генрихом фон Эйнзиделем, правнуком Бисмарка. То, что наше первое впечатление было правильным, впоследствии подтвердилось. Капитан д–р Эрнст Гадерман и граф Генрих фон Эйнзидель принимали участие в создании Национального комитета «Свободная Германия».