Революция пророков

Представьте себе — мы живем в мире, где земля плоская. Одновременно мы знаем, что земля круглая. Мы живем в мире, где мы знаем, что звездный свет летел до нас миллионы лет, мы смотрим на звезду в ночи и знаем, что этой звезды, может быть, уже нет в данный момент. Но вместе с тем мы воспринимаем этот луч «здесь и теперь». Другими словами, наше бытие принадлежит одновременно двум мирам. Один мир открывается через приборы, и это то, что «на самом деле есть» с научной точки зрения. Другой же открывается нашим глазам, и это то, что нам дано в качестве знамения. В этом мире мы не случайно воспринимаем, что Солнце движется вокруг Земли; мы знаем, что Земля вокруг Солнца, а нам кажется наоборот. Нам кажется, что мы живем в геоцентрической системе, а потом нас научили что — в гелиоцентрической! Мы постоянно живем в двух мирах: в абстрактном невещественном мире логоса, где мы — никто, и в конкретном мире, где мы являемся наместниками некоего тайного принципа. Не надо думать, что этот тайный принцип был известен всем только потому, что слово «Бог» применялось давно, практически во всех традициях. Слово «Бог» в нашем смысле, это то, что указывает на альтернативную ностроцентричную реальность. Есть две реальности: реальность бесконечного, в которой возникает логос, структурирующий хаос, и реальность контрбесконечного, в которой есть творческий центр, главное качество которого в том, что он отличается от всего. Все существует, а он не существует. И, не существуя, он есть центр и творческим образом организует все вокруг себя, таким образом, все становится знамением его присутствия… Два мира существуют — мир, выведенный как порядок из хаоса, и мир, который возникает благодаря творческому центру как нечто, ставшее из ничто. Мы одновременно живем в этих мирах так же, как мы одновременно живем в мире, открываемом телескопами, и в мире, который видим нашими органами зрения. Чудесным образом это один и тот же мир, который раздваивается на два совершенно противоположных, взаимоисключающих мира. Есть, таким образом, две традиции. Одна традиция настаивает на чистом бытии, на том, что перцепция есть функция от этого бытия, возникает как некий эпифеномен. Другая же настаивает на том, что все, что нас окружает как предмет перцепции, есть знамение того, что делает саму эту перцепцию возможной.

4. Первобытие несет в себе «тайну беззакония»

Две эти традиции абсолютно враждебны друг другу. Одна традиция порядка, преодолевшего хаос, традиция иерархии, системы, авторитета, ценности и еще высшей окончательной бессмысленности, потому что она представляет собой раз и навсегда заданную программу, которая стирается и возобновляется. Вечное возвращение равного!

Ему противостоит вторая традиция, традиция антисистемы. Это традиция революционная, которая ни во что не ставит иерархию бытия, преимущество других эонов времени, противопоставляет эонам времени абсолютное, актуальное «здесь и теперь», которое, присутствуя в каждом из нас, не является ни секундой, ни моментом, ни «вчера», ни «завтра», а только чистым «теперь» вне времени. Об этом вневременном «теперь» внутри нас мы ничего не знаем, потому что в каждый данный момент мы погружены в поток собственного восприятия, слиты с ним, спим, завороженные калейдоскопом звуков, форм и чувств. В данном контексте появляется проблема — для многих нравственная, а для нас чисто концептуальная: добро и зло.