Революция растений. Новый взгляд на интеллект и поведение растений

В самом начале моей карьеры, когда я был молодым профессором, я был уверен, как Франклин, что аккуратный письменный стол – признак высокой эффективности. Я накупил огромное количество папок и попытался разобрать все требования нашей ненасытной бюрократии по категориям. Вскорости мой кабинет стал складом папок, которые занимали чудовищно много места. Мне понадобилось не так уж много времени, чтобы осознать, что, если бы я продолжил рассортировывать все эти бесконечные виды запросов от представителей крайне плодовитой итальянской бюрократии по разным категориям, я бы вскоре столкнулся с необходимостью снимать отдельный склад для всех этих папок. Тогда я стал классифицировать бумаги по аналогии, стараясь не заводить больше восьми папок.

Поначалу этот критерий казался вполне функциональным: количество папок заметно сократилось, высвободив мое время, и я больше не боялся быть вытесненным из кабинета. Но и этот эксперимент не затянулся. Однажды, когда мне нужно было что-то архивировать, установленные категории не смогли мне помочь: я не знал, куда положить запрос про Пекин – в категорию «Восток» или в категорию «Оплата»? Или, может быть, поскольку я читал в Пекине лекции в течение недели, в «Преподавание»? Метод перестал действовать.

Еще одно творческое усилие дало мне возможность сформулировать метакатегории, которые, как мне казалось, должны были помочь. В течение примерно года я был зациклен на придумывании все более причудливых классификаций. Тем не менее я все еще верил, что смогу проложить мостики разума через безумные потоки бюрократии. Глупец! Но тут в дело вмешался воистину счастливый случай, и мне на глаза попался самый утонченный и строгий каталог, который когда-либо был рожден человеческим разумом – невероятная китайская энциклопедия «Небесный эмпориум благодетельных знаний», описанная Хорхе Луисом Борхесом в рассказе «Аналитический язык Джона Уилкинса». Животные в этой энциклопедии подразделяются на: «а) принадлежащих Императору, б) набальзамированных, в) прирученных, г) молочных поросят, д) сирен, е) сказочных, ж) бродячих собак, з) включенных в эту классификацию, и) бегающих как сумасшедшие, к) бесчисленных, л) нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти, м) прочих, н) разбивших цветочную вазу, о) похожих издали на мух».

Образец классификации от самого маэстро Борхеса произвел на меня впечатление удара молнии. Я понял, что, как в апории философа Зенона про Ахиллеса и черепаху, создавать классификации можно до бесконечности. Бюрократия в ответ немедленно изобретет новую форму запроса, не описанную в предыдущей классификации, что-нибудь в стиле Борхесовского «о) похожих издали на мух». И я пришел к выводу, что лучшим решением будет не упорядочивать ничего и предоставить справкам и запросам накапливаться на краю моего – по счастью большого – письменного стола. Я назвал это место в последнем припадке архивной мании «краем разбитых ящиков».

С этого момента, один раз забросив меня на Темную сторону Силы, беспорядок начал мне помогать. Отсутствие необходимости наводить порядок в хаосе освободил мне массу времени. Когда гора бумаг становится столь гигантской, что я перестаю видеть коллег по другую сторону стола, я выделяю пару часов на Большую Уборку. Я просматриваю документы, большая часть которых исчезает в корзине для бумаг. В конце концов остаются только по-настоящему важные, а все остальное оказывается лишним, без чего можно спокойно обойтись. Единственным фактором риска в этой ситуации стало время накопления горы. Если между двумя Большими Уборками мне не понадобился ни один документ, то все они утонут в бумажной массе, утратив свое значение. Если же мне вдруг, наоборот, потребуется какое-нибудь письмо, оно обнаружится под столом тем ближе, чем меньше времени прошло с того момента, когда я его последний раз смотрел. Самые важные – те, в которые я заглядываю чаще всего – я держу на плаву на вершине бумажной пирамиды. Остальные неумолимо погружаются все глубже в пропасть ненужности и исчезают там навсегда.

С момента, когда я взял себе это за правило, я ни разу не пропустил ничего из действительно важного. Сверх того, у меня всегда под рукой то, что мне по-настоящему необходимо. Без всяких классификаций!