Революция (СИ)

На вторые сутки пребывания в Париже, солнечном и даже каком-то праздничном по случаю мая, хоть к северу от него по-прежнему громыхала война, Юлия Сергеевна начала поедать себя изнутри. Зачем покорно послушалась Федора? «Любовь и разлука», чтоб ее… Ведь ничто не мешало отправиться с ним в Мюнхен! В столь же охваченном восстанием Гамбурге ей, по правде сказать, ничего не грозило. Но и в Баварии ее никто не попросил бы лезть на передовую. Перевязывала бы раненых в госпитале, виделась с любимым, пусть не так романтично, как в Женеве, но хотя бы знала, что с ним.

Да, он обещал больше не сдерживать Зеркальный Щит. Но тот – не панацея! В первой же газете, увиденной по прибытии в Париж, она прочла про прусского электромага, без жалости бьющего разрядами молний по восставшим рабочим. По каким-то непонятным причинам Зеркальный Щит, отражающий огонь, пули и кинетические импульсы, бессилен против электричества.

Юлия Сергеевна поселилась в «Ритце». Почему именно там? Здесь Федор останавливался в первую и единственную поездку во Францию. В этом же отеле жила Варвара Оболенская. Судя по оговоркам, брошенным невзначай, именно здесь та дала понять Федору, что не против стать его любовницей – до свадьбы и без заранее оговоренных обязательств.

Дело не только во внебрачной связи, подобное грехопадение случается с девицами все чаще и чаще. Нравы становятся свободнее. Но если бы князь воспользовался случаем, все повернулось бы совершенно иначе. Он сам признал. В Гамбург ехать точно бы не пришлось.

Что сама Юлия поступила именно таким образом, ее совершенно не смущало. Причем ее напор был настолько энергичен, что отказаться от близости мужчина сумел бы, только вступив в яростную борьбу. Это ничего не значит. Федор – ее. И точка. Остальные – кыш со сцены!

Но если его убьют, на этот раз – реально, он не достанется никому.

Первым делом Соколова нанесла визит де Пре в надежде узнать какие-то подробности, быть может, ускользнувшие от внимания ушлых и вездесущих репортеров. Маркиз, как и в прежнее ее посещение Сюрте, обидел толкущихся в приемной других визитеров.

– Присаживайтесь, мадемуазель Жюли! Прибыли сегодня? Где остановились?

– Утром и сразу отвезла вещи в «Ритц». Должна сразу выразить сожаление по поводу смерти вашего офицера в Берне, месье маркиз. Федор обнаружил слежку еще на вокзале, но предотвратить гибель Бонье не смог.

– Мне докладывали. Вижу, что вините себя, мадемуазель. Право – не стоит. Мы все на войне, в какой-то мере даже вы. Вас могут похитить, чтобы выведать секреты Федора. Поэтому я вынужден назначить вам сопровождение и здесь, а также просить быть осторожной. Тем более, что я лично заинтересован. Помните наш уговор? – он понизил голос. – Десять процентов от роялти за каждую блиндированную машину «Фалькон» и за каждый пулемет конструкции инженера Соколовой. Кстати, откуда взялось это странное обозначение для бронированного гусеничного экипажа – танк?

– Федор так его назвал. Не могу объяснить – почему.

На самом деле, она знала. Это слово из будущего, открытого ее возлюбленному в видениях. Но маркизу ни к чему это знать.

– Не важно. Возвращаюсь к сути вопроса. Десять процентов?

– Конечно. Федор сам настаивал, чтобы вас отблагодарить.

Рыжий расцвел. Казалось, даже его поредевшие огненные кучеряшки стали ярче. Хотя кто их знает, как они на самом деле выглядят у мага иллюзий.

– Он платит не зря. Возникли трудности, мне пришлось напрягать связи в военном ведомстве, чтобы защитить проекты Кошкина-Соколовой. Танк «Фалькон» впечатлил многих. Возмущены только авторы «сухопутного дредноута». В отличие от их монстра, «Фалькон» дешевый и простой. Его можно собирать на любом тракторном или автомоторном производстве. В России заказаны двигатели и фрикционные муфты, но пока на «Рено» пробуют применить отечественный «Гном». Увы, без особого успеха. Мотор воздушного охлаждения для танка не годится.

– Увольте меня от технических подробностей, месье директор, – я в них ничего не смыслю. Другие трудности есть?

– Митральеза. Военные не вполне понимают, для чего нужен крупный калибр. Часть настаивает на обычном винтовочном. Что-то вроде «Максима» с водяным охлаждением. Или малая пушка в тридцать семь миллиметров вместо пулемета.

– Опять-таки не смыслю, но знаю, что Федор настаивал: предложенный им пулемет сочетает плюсы обычного пехотного и легкой пушки.

– Именно это я и пытаюсь втолковать, – де Пре вытащил свежий выпуск Ле Фигаро. – Газетчики клянутся, что даже на подавлении бунтов в Баварии Берлин все чаще использует бронемашины, причем – успешно. Вскоре они пойдут на фронт по нарастающей. Попасть из пушки в небольшую цель проблематично. А вот прошить броневик очередями – вполне.

Вид газеты несколько расстроил Юлию. Что же это за разведка, если черпает сведения из прессы?