Революция (СИ)

— Уж не знаю почему, но боги подарили мне замечательную женщину, но не дали мне детей. Фелицию я купил у крестьянки за пригоршню мелочи в голодный год. Она этого не знает. Энрико мой двоюродный племянник, а Франко вообще не принадлежит к семье Серрано, он Мартинес. Но их всех я воспитывал как родных детей, даже Франко, который помнит своих настоящих родителей. Не удивляйтесь, у нас усыновление и удочерение чужих детей обычное дело.

Я кивнул, внимательно слушая его.

— Я надеялся, что Фелиция полюбит Энрико или Франко. Так как они сводные братья и сестры, никаких помех для брака нет. Но, увы, они относятся друг к другу именно как братья и сестры. Я прямо намекал им на это, особенно Фелиции. Но она так и не сделала свой выбор. Что ж, это, наверное, и к лучшему.

Эктор Серрано с усмешкой запрятанной глубоко в глазах посмотрел на меня.

— Вас не смущает, что Фелиция дочь крестьян?

— Я маг, сеньор, а маги знают, что такое вырождение и что такое свежая кровь. Нет, меня это не смущает.

— Вы скажете об этом его величеству?

— Не вижу смысла. Главное что она Серрано, а её происхождение никому кроме нас известно не будет. Может быть, я и скажу об этом Аврелию, но могу вас заверить, его это мало заинтересует.

— Хорошо. Тогда я согласен, но последнее слово будет за Фелицией. И еще одно, сударь Маэл, — он нахмурился и встал. — Хоть Фелиция и не моя родная дочь, я люблю её. Я требую, чтобы вы поклялись мне защищать её, пока она будет в Райхене.

— Меня прозвали цепным псом императора. А я никогда не считал это оскорблением. Это правда. Я буду защищать вашу дочь так же, как защищаю Аврелия. В этом я могу вам поклясться.

— А я могу вам пообещать любую помощь. Серрано всегда стоят горой за своих. И за зятя тоже, — усмехнулся он.

Да уж. Как все-таки разнится менталитет южных и западных дворян. На западе дворяне смотрят на императора как на рог изобилия. Выдать свою дочь — предел мечтаний многих кланов, потому что после этого можно на многое рассчитывать. А Серрано в первую очередь думают о том, что даже такому родственнику надо помогать.

Пока Фелиция собирала вещи и прощалась с родственниками, я навестил Шарля Малькольма. Несмотря на начавшуюся войну, он нужен был в Райхене. Молодой вице-адмирал не сильно обрадовался приказу, но возражать не стал. Он лучше многих других понимал важность реформ флота и был готов выступить в Сенате и Ассамблее. К мнению героя войны люди прислушаются быстрее.

Малькольм серьезно отнесся к задаче как можно быстрее и безопаснее доставить Фелицию в Райхен. Он лично сел ночью продумывать маршрут, из-за секретности, не сказав ничего даже ближайшим помощникам.

Араэл ушла к Фелиции. Тирион остался с Шарлем Малькольмом. А мы с Арьей пошли на пляж. Ночью там было пустынно и тихо. Только волны шумели при свете ярких звезд.

Я не сильно любил воду и поэтому остался на берегу. А Арья разделась донага и, немного смущаясь моего взгляда, с видимым удовольствием пошла купаться. Пока она плавала, я расстелил на песке покрывало и лег на него. Просто полежать и ни о чем не думать.

Накупавшись, Арья вылезла на берег и, не одеваясь, легла рядом со мной.

— Не замерзнешь?

— Нет. Тепло ведь. А ты не хочешь искупаться? Вода замечательная.

— Не люблю воду.

— Зря. Так странно, у нас сейчас снег, море замерзшее, а тут тепло, купаться можно.

Я улыбнулся и обнял девушку. Она положила голову мне на руку и прижалась ко мне.

— Мы завтра возвращаемся?

— Да.

— О чем ты думаешь?

— О том, что было бы здорово здесь остаться жить. Забыть про империю, войну и мятеж. Или сбежать куда-нибудь еще и просто жить.

— Ты этого не сделаешь.

— Нет, не сделаю. Но помечтать-то можно?

— Мечтай, — тихо вздохнула девушка.

— Ты больше не видишь тень за моей спиной?

— Нет, теперь не вижу.

Врать Арья совершенно не умела. Она грустно вздохнула, замолчала и вскоре уснула. Я осторожно, чтобы не разбудить, укрыл её покрывалом.

Мы так лежали до утра. Арья спала, а я медитировал, слушал море и воздух. Перед рассветом я разбудил девушку, и мы пошли во дворец. Надо было возвращаться в Райхен.

Шарль Малькольм сразу меня обрадовал. Он стоял возле большой карты океана, висевшей на стене.

— Наша разведка засекла работу беспроводного телеграфа в этом районе. Перехватить и расшифровать сообщение не удалось.

О том, что кунакцы используют принципиально новый вид связи, я знал. Увы, но в этой области мы отставали от наших врагов лет на десять не меньше. Иногда нашим специалистам удавалось перехватывать радиотелеграммы, но чаще всего в настолько искаженном виде, что понять ничего нельзя было.

— И что это значит?

— Это значит, что кунакская эскадра вышла на рейд между Санторином и материком.

— У нас нет времени собирать флот, мы можем полагаться только на вашу эскадру.

— Я знаю. Но если мы нарвемся на крупные силы врага, моих сил будет недостаточно.

Молодой Малькольм задумчиво посмотрел на меня.

— Я предлагаю рискнуть и пойти только на моем крейсере. Одному кораблю проще проскочить незамеченным, чем целой эскадре.

— Почему бы не взять с собой хотя бы несколько крейсеров?