Революция (СИ)

— Катерина, я пытался поговорить с ним, я предупреждал его, что все кончится большой кровью, но он меня не послушал. Казнь Гюнтера Райнеха и Ханса Круппа была последним предупреждением. В следующий раз Аврелий не будет думать о гуманности. Только ты можешь уговорить своего мужа остановиться, а иначе будет поздно.

— Я не лезу в его дела, — покачала она головой.

— Тогда тебе остается только надеяться.

— Что толку от надежд?

— Пошли.

— Куда?

— Я покажу тебе людей, у которых нет ничего кроме надежды, что когда-нибудь их жизнь хоть немного измениться к лучшему.

Я показал ей всего лишь один поселок рабочих из десятков подобных, стихийно возникающих возле крупных фабрик. В отсутствии какого-либо транспорта, люди предпочитали селиться рядом с местом работы. Тем более, что многие из них все равно не могли платить за нормальное жилье.

Катерина увидела старые бараки, с промерзающими зимой стенами, грязные улицы и детей, вынужденных с двенадцати — четырнадцати лет работать наравне со взрослыми, женщин, которые в тридцать лет выглядят как старухи, и мужчин, искалеченных на заводах и теперь с трудом выживающих за счет родни. Я не показывал ей ничего особенного, просто обычную повседневную жизнь простых рабочих.

Не знаю, что из этого получится. Может быть, Катерина сможет переубедить Чарльза и тогда я закрою глаза на то, что он уже сделал. Но я сильно в этом сомневаюсь. Слишком далеко они зашли, чтобы останавливаться, даже понимая, насколько мало у них шансов.

Мысленное сообщение от Данте застало меня врасплох. Для магов это не самый просто способ связи и прибегают к нему обычно только в экстренных случаях. Он сообщил мне, что в Совете волшебников началась резня.

Уже в пути, мчась вместе с Тирионом и Арьей через полгорода, я почувствовал магию хаоса и как раз в Совете волшебников. Неужели культисты настолько осмелели, что напали среди дня в центре города? Тут уже я послал сигнал Эдвине Мак Танхи. Но ждать её времени не было.

Данте не рискнул в одиночку входить в здание и дождался меня. От здания уже ощутимо тянуло магией хаоса и, как сказала Арья, смертью, но активной магии мы с братом не почувствовали. Похоже, что бой уже закончился, но кто победил?

Вместе, мы осторожно вошли в здание. Внутри было тихо и эта тишина пугала сильнее всего. На первом этаже мы встретили только одну насмерть перепуганную молодую волшебницу. Как мы поняли из её сбивчивых слов, началось заседание Совета. Оно началось на повышенных тонах и вскоре волшебники уже орали друг на друга. А потом там начался бой.

Переглянувшись, мы с Данте достали шпаги и открыли дверь в зал заседаний.

— Ого, — удивленно присвистнул Тирион.

Арья вздохнула, а мы братом мрачно переглянулись. С первого взгляда было видно, что почти все члены Совета мертвы. Десятки тел седых волшебников валялись на полу, у многих были оторваны руки и ноги. От некоторых остались только кучи мяса или пепла.

— Тут все мертвы, — негромко сказала Арья. — Раненых нет.

— Неужели они друг друга перебили? — спросил Тирион.

— Похоже, — медленно ответил Данте.

Я кивнул. Бой начался внезапно. Никто из волшебников не успел закрыться мощными щитами, зато ударить хорошим боевым заклинанием успели, похоже, все.

Я закрыл глаза и посмотрел на зал другим зрением. От разлитой в воздухе силы и остатков боевых заклинаний рябило в глазах. Здесь использовали заклинания практически всех школ и отдельно на этом фоне выделялись слепящие ярко-рыжие следы совершенно чуждой нашему миру силы — Хаоса.

— Ты уже понял?

— Да, — с мрачным видом кивнул Данте.

Не было никакого нападение. Щиты, защищавшие зал заседаний остались целыми и невредимыми. Хаоситы были внутри, среди членов Совета.

— Я хочу найти Рэндала Баха.

Мы обошли весь зал, но среди мертвых его не было. Тогда мы пошли наверх, в его кабинет. К нему вела цепочка пятен крови. Я приказал Тириону и Арье остаться в коридоре, а мы с Данте зашли внутрь.

Рэндал Бах считался сильнейшим волшебником и неудивительно, что он смог выжить. Он сидел за столом и пытался что-то написать левой рукой. Правая рука была обрублена чуть выше запястья. Часть лица обгорела, превратившись в жуткую, обезображенную маску.

— Это вы? — прохрипел он. — Как хорошо, что вы пришли. Я как раз вам… — волшебник мучительно закашлял — письмецо пишу.

— Добрый день сударь, хотя назвать его добрым язык не поворачивается, — в тон ему произнес я.

— Я знаю, зачем вы пришли. Нет нужды тратить силы, мне… уже недолго осталось.

— Вы ошибаетесь. Мы пришли потому, что узнали, что здесь идет бой. Мы думали, что на вас напали культисты.

Реэндал Бах рассмеялся хриплым смехом перешедшим в кашель.

— А вы наивней, чем я думал или просто меня за дурака держите. После того, как вы отдали приказ стрелять…

— В том, что произошло, вы виноваты не меньше меня!

— И почему же?

— Потому что я предупреждал вас! Потому что я прямо вам говорил о том, что культисты и революционеры опасны! Почему, по-вашему, я не вводил войска раньше? Потому что не хотел жертв, и для этого мне нужна была ваша помощь! Но что сделали вы?