Революция в зрении: Что, как и почему мы видим на самом деле

Есть ли нечто удобное в том, чтобы на письме представлять слова в виде нарисованных объектов? Подозреваю, что есть и что причина этого та же, по которой символы, обозначающие крики животных, напоминают крики животных: вероятно, у нас имеются врожденные “электронные схемы”, специфически и эффективно реагирующие на звуки животных, и потому нашему мозгу будет проще обработать слово, обозначающее крик животного, если и само это слово имеет несколько “животное” звучание. Аналогично, мы обладаем зрительной системой, которая сформировалась, чтобы распознавать предметы и эффективно реагировать на информацию. Если значение слова соответствует объекту, пусть абстрактному, то визуальный символ, который сам по себе объектоподобен, нашей зрительной системе будет проще обработать (и произвести нужную реакцию на него). На рис. 3^б показан вымышленный пример письменности, использующей обозначения, похожие на предметы, в качестве слов (а одиночные штрихи — в качестве служебных слов вроде артиклей и предлогов).

Рис. 2.

а) Упрощенные изображения животных. Едва ли не любой представитель западной культуры поймет, кто есть кто в первом ряду. Второй ряд представлен примерами того, как изображаются те же самые животные в японских мультфильмах. Сходство с реальным объектом если и есть, то минимальное. б) Небольшая выборка из многообразия форм, встречающихся у нелингвистических зрительных символов человеческой культуры. Поищите в Сети “пиктограммы" или "символы”, и вы найдете еще десятки тысяч. Обратите внимание на примерное сходство с предметами окружающего нас мира. в) Примеры логографических знаков — то есть таких символов, каждый из которых соответствует одному произносимому слову. Как и в случаях (а) и (б), эти символы обладают сходством с реальными предметами.

Чтобы понять, почему этот метод хорош, давайте рассмотрим две альтернативы. Во-первых, мы могли бы счесть, что рисование объектов — дело слишком трудоемкое, и потому обозначать каждое слово одним-единственным штрихом. В таком случае предложение The rain in Spain stays mainly in the plain[10] в письменном виде выглядело бы примерно как на рис. 3. Похожая стратегия используется в стенографии, где некоторые слова обозначаются всего одним штрихом. Конечно, стенография — прекрасное решение для тех, чьи начальники тараторят без остановки, однако расшифровывать стенограммы, как известно, дело непростое. Дети тоже, судя по всему, не находят эту идею удачной: среди каракулей моей дочери на рис. 1 нет ни одной одинокой линии. Одна из причин, по которым эта идея нехороша, состоит в том, что различимых типов кривых линий меньше, чем слов, употребляемых нами в речи. Придумать хотя бы сотню легко узнаваемых загогулин уже мудрено, а для по-настоящему эффективной письменности их понадобились бы десятки тысяч.