Революционерам. Антология позднего Троцкого

В уже цитированной статье в «Нью Интернэшнл» Бернам и Шахтман остроумно называли группу разочарованных интеллигентов «Лигой покинутых надежд» и настойчиво спрашивали, какова будет позиция этой плачевной Лиги в случае военного столкновения между капиталистической страной и Советским Союзом. «Мы пользуемся случаем, – писали они, – чтоб потребовать от Хука, Истмена и Лайонса недвусмысленных заявлений по вопросу о защите Советского Союза от нападения со стороны Гитлера или Японии – или, допустим, со стороны Англии…» Бернам и Шахтман не выдвигали никаких «условий»; они не определяли никаких «конкретных» обстоятельств и в то же время требовали «недвусмысленного» ответа. «Воздержится ли она (Лига покинутых надежд) от занятия позиции или объявит себя нейтральной? – продолжали они. – Словом, стоит ли она за защиту Советского Союза от империалистского нападения, независимо от сталинского режима и вопреки ему?» (подчеркивания наши). Драгоценная цитата! Это именно то, что говорит наша программа. Бернам и Шахтман стояли в январе 1939 года за безусловную защиту Советского Союза и совершенно правильно определяли, что означает безусловная защита, именно «невзирая на сталинский режим и вопреки ему». А между тем их статья была написана в те дни, когда опыт Испанской революции был уже, в сущности, исчерпан до конца. Т. Кеннон156 трижды прав, когда говорит, что роль сталинизма в Испании неизмеримо преступнее, чем в Польше и Финляндии. В первом случае бюрократия при помощи палаческих методов задушила социалистическую революцию. Во втором случае она при помощи военных методов дает толчок социалистической революции. Почему же Бернам и Шахтман так неожиданно приблизились к позиции «Лиги покинутых надежд»? Почему? Не можем же мы считать объяснением архиабстрактные ссылки Шахтмана на «конкретность событий». Между тем объяснение нетрудно найти. Участие Кремля в республиканском лагере в Испании поддерживалось буржуазной демократией всего мира. Работа Сталина в Польше и Финляндии встречает бешеное осуждение той же демократии. Несмотря на все свои крикливые формулы, оппозиция является отражением внутри рабочей партии настроений «левой» мелкой буржуазии.

«Наши господа, – писали Бернам и Шахтман о «Лиге покинутых надежд», – находят источник гордости в мысли, что они вносят будто бы нечто «свежее», что они «совершают переоценку нового опыта», что они не догматики («консерваторы»? – Л.Т.), которые отказываются пересматривать свои «основные положения», и т.д. Какой плачевный самообман! Никто из них не вынес на свет новых фактов, не дал нового истолкования ни настоящему, ни будущему». Поразительная цитата! Не прибавить ли нам к статье «Отступающие интеллигенты» новую главу? Я предлагаю Шахтману свое сотрудничество…

Но как же все-таки такие выдающиеся люди, как Бернам и Шахтман, безусловно преданные делу пролетариата, дали так легко запугать себя совсем не страшным господам из «Лиги покинутых надежд»? В чисто теоретической плоскости объяснение кроется в неправильном методе – у Бернама, в неуважении к методу – у Шахтмана. Правильный метод не только облегчает достижение правильного вывода, но, связывая каждый новый вывод с предшествующими выводами цепью преемственности, закрепляет вывод в памяти. Если же политические выводы делаются эмпирически, на глаз, если непоследовательность провозглашается при этом своего рода преимуществом, то марксистская система политики неизменно подменяется импрессионизмом, столь характерным для мелкобуржуазной интеллигенции. Каждый новый поворот событий застигает эмпиритика-импрессиониста врасплох, заставляет его забыть о том, что он сам писал вчера, и рождает острую потребность в новых словах, прежде чем в голове возникли новые мысли.

Советско-финляндская война