Революционерам. Антология позднего Троцкого

При глубоком сходстве обоих случаев военного вторжения есть, однако, между ними первостепенная разница: нынешний СССР далек от Советской республики 1921 года. «Чудовищное развитие советского бюрократизма и тяжелые условия жизни трудящихся, – гласят тезисы Четвертого Интернационала о войне (1934), – чрезвычайно понизили притягательную силу СССР в отношении мирового рабочего класса». Советско-финляндская война обнаружила с полной очевидностью, что на расстоянии пушечного выстрела от Ленинграда, колыбели Октябрьской революции, нынешний режим СССР не способен проявить притягательной силы. Но отсюда вытекает не то, что нужно выдать СССР империалистам, а лишь то, что нужно вырвать СССР из рук бюрократии.

«Где гражданская война?»

«Но где же гражданская война в Финляндии, которую вы обещали?» – вопрошают меня лидеры бывшей оппозиции, ставшие лидерами «третьего лагеря». Я ничего не обещал. Я лишь исследовал один из возможных вариантов дальнейшего развития советско-финляндской войны. Захват отдельных баз в Финляндии был так же вероятен, как и оккупация всей Финляндии. Захват баз предполагал сохранение буржуазного режима в остальной стране. Оккупация предполагала социальный переворот, невозможный без вовлечения в гражданскую войну рабочих и беднейших фермеров. Первоначальные дипломатические переговоры Москвы с Гельсингфорсом означали попытку разрешить вопрос по образцу остальных балтийских стран. Сопротивление Финляндии вынудило Кремль добиваться своих целей военными мерами. Оправдать войну перед широкими массами Сталин мог только путем советизации Финляндии. Назначение правительства Куусинена означало, что Финляндию ожидает не судьба балтийских государств, а судьба Польши, где Сталин – что бы ни болтали фельетонисты «третьего лагеря» – оказался вынужден провоцировать гражданскую войну и совершить переворот в отношениях собственности.

Я писал несколько раз, что если война в Финляндии не растворится в общей войне и если Сталин не окажется вынужден отступить перед опасностью извне, то он вынужден будет произвести советизацию Финляндии. Эта задача представлялась сама по себе значительно труднее, чем советизация Восточной Польши. Труднее в военном отношении, ибо Финляндия оказалась лучше подготовленной. Труднее в национальном отношении, ибо у Финляндии имеется долгая традиция борьбы за национальную независимость против России, тогда как украинцы и белорусы, наоборот, боролись против Польши. Труднее в социальном отношении, ибо финская буржуазия по-своему разрешила докапиталистический аграрный вопрос, создав земледельческую мелкую буржуазию. Тем не менее военная победа Сталина над Финляндией несомненно открыла бы полную возможность переворота в отношениях собственности при большей или меньшей покорности финских рабочих и парцельных фермеров.

Почему же Сталин не выполнил этого плана? Потому что началась грандиозная мобилизация буржуазного общественного мнения против СССР. Потому что Англия и Франция серьезно поставили вопрос о военном вмешательстве. Наконец – последнее, но не менее важное обстоятельство – потому что Гитлер не мог дольше ждать: появление войск Англии и Франции в Финляндии означало бы непосредственную угрозу для скандинавских планов Гитлера, основанных на заговоре и внезапности. В тисках двойной опасности – со стороны союзников и со стороны Гитлера – Сталин отказался от советизации Финляндии, ограничившись захватом отдельных стратегических позиций.

Сторонники «третьего лагеря» (лагеря перепуганных мелких буржуа) создают ныне такую конструкцию: Троцкий выводил гражданскую войну в Финляндии из классовой природы СССР; так как гражданской войны не получилось, значит, СССР не рабочее государство. На самом деле, не было никакой надобности логически «выводить» возможную гражданскую войну в Финляндии из социологического определения СССР: достаточно было опереться на опыт в Восточной Польше. Тот переворот имущественных отношений, который там был произведен, могло совершить только государство, вышедшее из Октябрьской революции. Переворот был навязан кремлевской олигархии борьбой за самосохранение в определенной обстановке. Не было ни малейшего основания сомневаться, что при аналогичных условиях она окажется вынуждена повторить ту же операцию в Финляндии. Только это я и говорил. Но условия в ходе борьбы изменились. Война, как и революция, часто порождает крутые повороты. При прекращении военных операций Красной Армией не могло быть, разумеется, и речи о развитии гражданской войны в Финляндии.