Революционерам. Антология позднего Троцкого

Испанский пролетариат обнаружил первоклассные боевые качества. По своему удельному весу в хозяйстве страны, по политическому и культурному уровню он в первый день революции стоял не ниже, а выше русского пролетариата в начале 1917 года. На пути его победы в качестве главных препятствий стояли его собственные организации. Командующая клика сталинцев, в соответствии со своей контрреволюционной функцией, состояла из наемных агентов, карьеристов, деклассированных элементов и всяких вообще социальных отбросов. Представители других рабочих организаций – мягкотелые реформисты, анархистские фразеры, беспомощные центристы ПОУМа – ворчали, вздыхали, колебались, маневрировали, но в конце концов приспособлялись к сталинцам. В результате их совокупной работы лагерь социальной революции – рабочие и крестьяне – оказался подчинен буржуазии, вернее сказать, ее тени, обезличен, обездушен, обескровлен. Ни в героизме масс, ни в мужестве отдельных революционеров недостатка не было. Но массы были предоставлены самим себе, а революционеры оставались разобщены, без программы, без плана действий. «Республиканские» военачальники больше заботились о подавлении социальной революции, чем о военных победах. Солдаты теряли доверие к командирам, массы – к правительству, крестьяне отходили в сторону, рабочие уставали, поражение следовало за поражением, деморализация росла. Все это нетрудно было предвидеть в самом начале гражданской войны. Поставив себе задачей спасти капиталистический режим, Народный фронт обрек себя на военное поражение. Опрокинув большевизм на голову, Сталин с полным успехом выполнил роль главного могильщика революции.

Испанский опыт, кстати сказать, снова показывает, что Сталин совершенно не понял ни Октябрьской революции, ни гражданской войны. Его медлительная провинциальная мысль безнадежно отставала от бурного хода событий 1917—1921 годов. В тех его речах и статьях 1917 года, где он выражал свою собственную мысль, заложена полностью его позднейшая термидорианская «доктрина». В этом смысле Сталин в Испании в 1937 году – продолжатель Сталина на мартовской конференции большевиков в 1917 году. Но в 1917 году он только боялся революционных рабочих, а в 1937 году он душил их. Оппортунист стал палачом.

«Гражданская война в тылу»

«Но ведь для победы над правительствами Кабальеро и Негрина нужна была бы гражданская война в тылу республиканских армий!» – с ужасом восклицает демократический филистер. Как будто в республиканской Испании и без того не идет гражданская война, притом самая подлая и бесчестная, война собственников и эксплуататоров против рабочих и крестьян. Эта непрерывная война выражается в арестах и убийствах революционеров, подавлении массового движения, разоружении рабочих, вооружении буржуазной полиции, оставлении на фронте без оружия и помощи рабочих отрядов, наконец, в искусственной задержке развития военной промышленности. Каждый из этих актов представляет жестокий удар по фронту, прямую военную измену, продиктованную классовыми интересами буржуазии. Однако «демократический» филистер – включая сталинцев, социалистов и анархистов, – считает гражданскую войну буржуазии против пролетариата, хотя бы и в непосредственном тылу фронта, естественной и неизбежной войной, имеющей своей задачей обеспечить «единство Народного фронта». Зато гражданская война пролетариата против «республиканской» контрреволюции есть в глазах того же филистера преступная, «фашистская», троцкистская война, нарушающая… «единство антифашистских сил». Десятки Норманов Томасов, майоров Аттли, Отто Бауэров, Жиромских, Мальро90 и мелких торговцев ложью, вроде Дюранти и Луи Фишера, разносят эту рабскую мудрость по лицу земли. Тем временем правительство «народного» фронта передвигается из Мадрида в Валенсию, из Валенсии – в Барселону.

Если, как свидетельствуют факты, раздавить фашизм способна только социалистическая революция, то, с другой стороны, победоносное восстание пролетариата мыслимо лишь тогда, когда господствующие классы попадают в тиски величайших затруднений. Однако демократические филистеры ссылаются как раз на эти затруднения в доказательство недопустимости пролетарского восстания. Если б пролетариат стал дожидаться, когда демократические филистеры укажут ему час его освобождения, он навеки остался бы рабом. Учить рабочих узнавать реакционных филистеров под всеми их масками и презирать их независимо от этих масок, есть первая и главная обязанность революционера!

Развязка