Читаем Революционная Россия и военный вопрос: от Севастополя до Цусимы полностью

Революционная Россия и военный вопрос: от Севастополя до Цусимы

Монография представляет результаты исследования значения военного вопроса  в идеологии и практике российского леворадикального движения второй половины XIX – начала XX в. Предложен анализ теоретических взглядов демократических мыслителей и организаторов российского освободительного движения на природу войн, состояние отечественной обороны, роль и место армии в системе отношений власти и общества. Показано формирование программных положений революционных организаций по военному вопросу и практические шаги по их реализации. Рассмотрены различные аспекты участия представителей военного сообщества в революционном движении, а также соотношение политического протеста в военной среде с антиправительственной борьбой социалистических партий как феномена социально-политической жизни России в эпоху буржуазной модернизации.

Александр Сергеевич Романика , Игорь Гребенкин , Игорь Николаевич Гребенкин

История / Образование и наука18+

Гребенкин И.Н., Романика А.С.

Революционная Россия и военный вопрос: от Севастополя до Цусимы

Ассоциация исследователей российского общества АИРО-XXI

Проект Стивена Коэна и Катрины ванден Хювел



Введение.

Военный вопрос и революционное движение в научных исследованиях и исторических источниках

В истории российской государственности военный фактор традиционно занимает выдающееся место. Войны и вооруженная борьба были не только событиями международных отношений, но явлениями экзистенциального масштаба, открывавшими и завершавшими целые исторические эпохи, побуждавшими к рефлексии общественное сознание. Вооруженные силы в России всегда оставались одним из наиболее важных институтов государства, что было обусловлено не только задачами обороны от внешних угроз, но и той ролью, которую армия и профессиональные военные играли во внутренней политике страны. Состояние обороны, способность армии успешно выполнять задачи, выдвигаемые политическим руководством, лояльность военных правящему режиму являлись признаками стабильности власти и системы социально-экономических отношений. Не случайно по мере развития российской общественной и политической мысли проблемы войны и мира, места армии в жизни государства и общества стали привлекать внимание передовых мыслителей. Рост социального протеста в стране не мог миновать армию, которая со временем стала видным участником политического процесса. В свою очередь вовлечение военных в политическую борьбу являлось признаком социальной дифференциации и мобилизации населения России - важных субпроцессов модернизации.

Изучение теоретических взглядов леворадикалов по военному вопросу и их практического воплощения в политической борьбе необходимо для более цельного и глубокого понимания логики революционного движения, важнейших тенденций социально-политической жизни России. Исследователи, в разное время обращавшиеся к деятельности и идейному наследию противников самодержавия, главным образом стремились установить их вклад в развитие общественной мысли и практики, представляя их систему взглядов в относительном единстве либо рассматривая ее наиболее фундаментальные аспекты. Значение военного вопроса затрагивалось обычно в связи с некоторыми конкретными событиями и обстоятельствами. Поэтому истоки и последствия заинтересованности революционеров вопросами войны, армии и обороны в социальнополитическом контексте представляют собой широкую, разноплановую проблему, заслуживающую внимания историков.

Настоящее исследование представляет интерес как с точки зрения истории социально-политической мысли и общественного движения, так и истории государства и его институтов в эпоху модернизации. Избранные хронологические пределы охватывают период от зарождения социалистического направления в российской общественной мысли в 1850-х гг. до Первой русской революции, положившей начало нового этапа военно-революционного направления в освободительном движении. Выбор данного периода обусловлен стремлением показать процессы развития взглядов российских демократов и революционеров на проблемы войны и мира, армии и общества и проникновение леворадикального движения в военную среду в качестве единого объективно обусловленного явления. Более полное раскрытие отдельных аспектов проблемы потребовало обратиться к сюжетам, выходящим за установленные хронологические рамки.

Историки российского освободительного движения не упустили из вида значения военных аспектов в идейном наследии и деятельности российских демократов и революционеров. В его изучении исторической наукой стоит рассматривать три этапа, которые в общих чертах совпадают с основными периодами развития отечественной историографии: дореволюционным, который завершился в 1917 г., советским продолжавшимся более семидесяти лет и начавшимся в 1990-е гг. новейшим, постсоветским. В силу сложности и общественной значимости революционной проблематики процесс ее освоения исторической наукой в каждый из этих периодов был связан с воздействием политической конъюнктуры и испытывал влияние господствующих идеологических установок.

Ранний, дореволюционный, период изучения революционного движения в России характеризуется тем, что его исследователями являлись непосредственные участники событий либо лица, имевшие к ним отношение, Среди них встречаются как сторонники социалистических взглядов, так и представители либерального и консервативного направлений. Место, которое они занимали в общественных процессах тех лет, предопределило природу их осведомленности, позицию и оценки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное