Революционная сага

Лошади были костлявы. Их всадники, судя по всему, тоже ели немного. Вероятно, даже принимали пищу, не покидая седел. Огнестрельного оружия у них не было видно. Не висели на поясах тяжелые маузеровские пистолеты, не было заброшенных за плечи карабинов. У путников имелись только сабли, приторочены к поясам. Лишь у одного всадника две рукояти виднелись за плечами.

"Наверное, палаши. — подумал часовой. — и охота им таскать такую тяжесть?"

А в слух сказал:

— Слезайте с коней, показываете ваши мандаты. Или какие у вас бумаги имеются.

Да не было у них никаких бумаг — ясно становилось с первого с первого взгляда, что эти путники из совершенно другой истории. Что любая бумага у таких носителей растреплется, расплывется от миллионов дождей. Но, может, за проезд они дадут что-то иное? Монетку из металла, например?

— Бумага? — переспросил один всадник.

Звук получился глухим, так словно говорящий вещал откуда-то из пещеры, а не скрывал свое лицо в глубоком капюшоне.

— Ну да! — согласился часовой. — Где удостоверяется, что вы — это действительно вы…

Сабли и мечи путников хоть и выглядели опасно, совершенно не пугали часового. Они напоминали заслуженный топор палача, который хоть и убил сколько там сотен людей теперь, превратившись в музейный экспонат, находится на пенсии.

Да что там: у этих путников оружие должно уже пропасть, стать единым куском ржавчины с ножнами. И даже если оно смазано, то что за беда? Они ведь по другую сторону от шлагбаума. В руках имеется винтовка. У винтовки есть штык, в магазине пять жестоких патронов. Трое сослуживцев дремлют в караулке, кто-то крепче, кто-то слабее. Но раздастся выстрел — поднимутся все.

Где-то внутри капюшона что-то улыбнулось. Сам капюшон изменил свою форму, стал улыбающимся.

— Что это действительно я? — прогрохотал голос из капюшона. — Это легко.

Всадник лишь ударил пятками коня, тот немного присел, и прыгнул. С места перелетел шлагбаум. Когда он был в высшей точке, всадник выбросил из-за спины меч.

Часовой не стреляя: он был удивлен.

Надо же какой конь. — думал он. — никогда не видел, чтоб кони так прыгали.

То была его последняя мысль.

— Сим удостоверяю! — прогрохотал всадник.

Конь опустился на землю, не поскользнулся в грязи, но чуть присел, затем выпрямился.

Однако, рука всадника продолжила смертельное пике. Меч опустился на голову стражника, расколол ему голову, дошел до плеча, остановился. Несколько секунд ничего не изменялось. Затем выпала винтовка из рук, тело соскользнуло с лезвия прямо в грязь.