Революционное богатство

Растущее внимание публики к экономике вообще и вложению капиталов в частности оказывает влияние на все — от приверженности потребителя определенному брэнду до аутсорсинга, торговой политики и политики вообще. Так, кампания, которую Си-эн-эн организовала против аутсорсинга рабочих мест из США в Индию и другие страны, была использована демократической партией для обличения политики Белого дома. В свою очередь, Белый дом высказал недовольство новостными программами двух кабельных каналов, сообщивших о падении биржевых котировок во время выступления президента Джорджа Буша по экономическим вопросам.

Как и другие изменения в финансовой инфраструктуре, безудержный рост Эконоленда отражает и перемены на уровне глубинных основ. Его почти мгновенное воздействие на поведение капитала на рынке — это составная часть ускорения всей экономической активности, изменения во временном измерении.

Постоянные сводки с мировых рынков капитала — японского Nikkei, гонконгского Hang Seng, британского FTSE, немецкого DAX или мексиканского Bolsa — вместе с последними данными о NASDAQ и нью-йоркской фондовой бирже отражают пространственную интеграцию рынков капитала. Бесконечный поток данных, информации, знаний и дезинформации о состоянии финансовых рынков — несомненная реакция на подъем зависящей от науки системы богатства.

Подготовка почвы

Мы только начинаем видеть результаты этой трансформации. В первую очередь надо отметить жгучее нетерпение капитала; капитал мобилен, он не остается запертым в рамках неудачных инвестиций, как это было в прошлом. Капиталы становятся все более и более подвижными.

По мнению экономиста Гленна Яго, пропагандиста демократизации доступа к капиталу и соавтора Сьюзан Тримбат, написавшего вместе с ней книгу о расширении приносящих высокую прибыль рынков, увеличивающаяся мобильность капитала и расширяющийся диапазон рисков могли бы сократить степень и длительность экономической рецессии начала 2000-х годов в США.

Другой эффект сдвига к новой инфраструктуре капитала более проблематичен и менее позитивен. Он может десинхронизировать быстро развивающуюся финансовую сферу и операции более медленно развивающейся реальной экономики.

Во время азиатского кризиса 1997–1998 годов биржевой индекс в Индонезии за одну ночь рухнул почти на 70 процентов. «Горячие деньги» улетели за границы страны, как если бы 70 процентов ее рабочей силы объявили забастовку и 70 процентов магазинов закрылись, но реальным фактором, который обрушил экономику, были скорость и гиперактивность финансов.

Чтобы увидеть другие побочные эффекты революции капитала и финансовой инфраструктуры — как положительные, так и отрицательные, — потребуется время. Но куда все же ведет эта тенденция?

Если линейный рост изменений сохранится, это может привести к созданию единого, интегрированного мирового рынка капитала. Представьте себе, что в недалеком будущем 20000000 или даже 100000000 индийских инвесторов в понедельник вложат свои деньги на британском рынке, а во вторник изымут эти средства. Мгновенная глобальная паника может заставить ситуацию с «Google» показаться мелочью. Однако проекция тренда плохо подходит для прогнозирования, особенно в разгар трансформации типа той, которую мы сейчас переживаем. История не развивается по прямой.

Альтернативный, более сложный сценарий может изменить самый смысл капитала, в определенной степени монетизируя его другие формы, такие как капитал знаний, социальный капитал, экологический капитал и вклад, осуществляемый неоплачиваемыми протребителями.

Даже если этого не произойдет, мы уже почти до неузнаваемости преобразили капитал. Произошли перемены, которые касаются того, кто вкладывает капитал, где и как он размещается, как он распределяется, а также скорости его передвижения, мест назначения, объемов информации и дезинформации о нем и доли неосязаемости в собственности, из которой он извлекается.

По мере того как собственность и капитал превращаются в нечто радикально новое, кардинальные перемены происходят и в других важнейших аспектах капитализма — рынках и деньгах.

Глава 39 НЕВОЗМОЖНЫЕ РЫНКИ

Слово «богатство» — на тот момент, когда мы проверяли это в последний раз — зафиксировано в Интернете в 52000000 документах, уступая только 142000000 упоминаний Бога. Маммона знает свое место… или нет?

Проблема в том, что есть еще один термин, который встречается 405000000 раз, вдвое чаще, чем «Бог» и «богатство» вместе взятые. Это слово «рынок» — священное для бизнесменов, менеджеров, экономистов и политиков Запада, ненавистное для критиков капитализма. Рынок — подобно собственности и капиталу — преображается революционным богатством.

Чтобы оценить, насколько радикальными являются происходящие с рынком изменения и особенно те, что ждут его впереди, полезно оглянуться назад.

Редкие деньги