Революционное богатство

Что, если так называемые фундаментальные основы говорят нам одно, а фактически еще более «глубинные основы» говорят другое? И что, если эти более глубинные, более влиятельные факторы сами меняются с огромной скоростью?

Безошибочные

Христианские теологи используют термин «inerratists» в отношении тех, кто считает, что, даже несмотря на сложности в интерпретации и ошибочные переводы, имевшие место в течение 2000 лет, Библия лишена ошибок и, более того, каждое слово в ней следует понимать в самом буквальном смысле.

В экономике также имеются свои «inerratists», которые, несмотря на многие очевидные доказательства, считают, что в экономике ничего особенно не меняется. По их мнению, и прорыв в цифровых технологиях, и сдвиг в сторону наукоемкой экономики на «базовом уровне» оказали лишь минимальное воздействие на экономику.

Глава одного из крупнейших американских инвестиционных фондов убеждает своих слушателей — руководителей европейских нефтехимических компаний, в том, что в области финансов всегда бывают подъемы и спады и ничего нового в этом нет. Брент Мултон, чиновник американского Бюро экономического анализа, государственного учреждения, которое со всевозрастающей точностью определяет перемены, имеющие все уменьшающееся значение, убеждает нас: «Экономика по-прежнему является тем же, чем она была прежде».

Однако эти иллюзии начинают разрушаться, как только мы переключим внимание с общепринятых «фундаментальных основ» на более глубокие, потому что именно на этом более глубинном уровне мы находим самые убедительные доказательства того, что сегодня экономика уже не та, чем «была прежде», что вся имеющаяся сегодня структура богатства дрожит и шатается, предсказывая наступление еще больших изменений.

Устаревшие фундаментальные основы

Существует внятный способ определения того, что собой представляют фундаментальные основу, лежащие почти на поверхности.

Сегодня на всей планете, как мы только что увидели, можно различить три существенно отличающиеся друг от друга системы создания богатства, обобщенными символами которых могут служить плуг, сборочные линии и компьютер. Нам прежде всего следует понять, что так называемые фундаментальные основы присутствуют не во всех из них. Например, хотя такой фактор, как «мощный производственный сектор», определяет индустриальную систему богатства, в доиндустриальных аграрных экономиках он практически отсутствовал, а во многих частях света отсутствует и сегодня.

Кроме того, если федеральный резерв и центральные банки играли важную роль на протяжении индустриальной эпохи, в доиндустриальных обществах таковые не существовали и, возможно, в будущем их тоже не будет. Такой сведущий человек, как глава Банка Англии Мервин Кинг, считает, что банки вообще могут исчезнуть, поскольку многие их функции будут никому не нужны или просто будут автоматически выполняться электронной инфраструктурой. Среди так называемых фундаментальных основ некоторые оказываются важны только для экономик стран на определенном уровне развития и не важны для других.

В отличие от них существуют фундаментальные основы, которые настолько важны для создания богатства, что присутствуют во всех экономиках, на любых стадиях развития культур и цивилизаций, как в прошлом, так и в настоящем.

Это и есть глубинные основы.

Будущее труда

Некоторые из глубинных основ вполне очевидны — например, труд.

Для многих может показаться странным утверждение о том, что, пока работа на полях не была заменена трудом на заводе, мало кто из наших предков вообще имел рабочее место в современном понимании этого слова, и не потому, конечно, что они были богаты. Большинство были отчаянно бедны.

Они не имели работы, потому что работа — в современном смысле как обязанности, исполняемые за обговоренную плату, — еще не была изобретена. Подобно паровой машине и другим индустриальным инновациям, рабочее место и заработная плата стали широко распространенными лишь в последние три столетия.

Труд был перенесен с полей в закрытое помещение, график работы теперь определялся не восходом и закатом солнца, а рабочими часами. Вознаграждение за работу получило форму зарплаты, основанной на производительности труда. Именно такой порядок и определяет сущность термина «рабочее место».

Но труд — это лишь один из способов оформления работы. В связи с развертыванием новой системы богатства, основанной на знаниях, мы движемся к такому будущему, в котором все больше людей будут работать и все меньше — иметь рабочее место. В будущем произойдет резкое изменение трудовых отношений, управления персоналом, трудового законодательства и в целом рынка труда. Конечно, это плохие новости для профсоюзов в том виде, в каком они сейчас существуют. Такое глубинное основание экономики, как труд, меняется гораздо радикальнее, чем когда-либо прежде со времен индустриальной революции.