Революционное богатство

Ставя задачу догнать Запад, китайские лидеры отдавали себе отчет в том, что это будет недостижимо, если Китай сосредоточится исключительно на развитии экономики Второй волны, в то время как Соединенные Штаты отказываются от методов Второй волны и быстро строят экономику Третьей волны. Следовательно, заключили они, Китаю требуется нечто большее, чем низкотехнологичное производство. Ему нужен собственный конкурентоспособный на мировом уровне наукоемкий сектор.

Чтобы заставить работать эту «двухколейную» политику, Китаю требовалось сжать время — в течение десятилетий совершить то, на что у других стран уходило больше столетия. Требуется также расширить свой пространственный охват. И, что самое важное, Китаю требуются передовые информационные технологии, телеком, цифровые технологии и доступ к новейшему экономически важному знанию.

Это объясняет тот факт, что с тех пор стратегия Китая сосредоточилась — не важно, намеренно или случайно — именно на трех глубинных основах, о которых говорится на страницах этой книги: времени, пространстве и знании.

В результате Китай приобрел замечательные навыки использования скорости как инструмента конкуренции в международной торговле. По словам американского правительственного чиновника Роберта Б. Кэссиди, процитированным в журнале «Бизнес уик», японским, южнокорейским и европейским экспортерам, как правило, требовалось «четыре или пять лет, чтобы занять свое место на рынке… Китай завладевает рынком так быстро, что его появление даже не успеваешь заметить». Это происходит так стремительно, что другие компании «практически не сумели за это время приспособиться к новым условиям, используя обычные стратегии, такие как автоматизация или экономия ресурсов», — пишет журнал. К тому времени, когда они справились, было уже поздно.

Установив для себя стратегические приоритеты, Китай побил собственные рекорды скорости развития.

Как пишет бывший президент компании «Спринт Джапан» и генеральный управляющий «Сайнтифик Атланта» в Шанхае Роберт Фоноу, «то, что в 1990-е годы произошло в Китае, можно назвать социальным чудом. За какой-то десяток лет Китай развил у себя одну из самых передовых в мире телекоммуникационных инфраструктур. Возможно, в ближайшие несколько лет он станет обладать единственной отдельной передовой телекоммуникационной инфраструктурой в мире».

Чтобы добиться этого, объясняет Фоноу, Китаю прежде всего нужно «как можно быстрее внедрить новую технологию, изучить ее, копировать ее и усовершенствовать». Далее ему понадобится «развить местные технологические мощности, равноценные западным, и использовать их как базу для развития большей способности к технологическому обновлению».

Ускорение в Китае не ограничивается рамками тактики в бизнесе и технологии. Оно является компонентом новой культуры этой страны. Когда писатель Александр Стиле приехал в Сиань, чтобы собрать материал об исторических артефактах, таких как армия терракотовых воинов третьего тысячелетия до н. э., его заинтересовало то, как относятся к столь стремительным переменам простые люди.

«Большинство китайцев, — написал он потом, — многие из которых испытали в своей жизни и голод, и чрезвычайные трудности, на удивление спокойно относятся к этим переменам… Для большинства молодых китайцев эти перемены идут даже недостаточно быстро». Такого еще не случалось за всю тысячелетнюю историю Китая.

Глобальное пространство

Пока его соседи пытаются определить, какое место они могут занять в новой Азии, возглавляемой Китаем, сам Китай уже не считает себя только азиатской державой. Он говорит о создании азиатской зоны свободной торговли, но амбиции его — и не только экономические — носят глобальный масштаб. Он меняет свое отношение не только ко времени, но и к другой глубинной основе — пространству.

Начав с реформ 1980—1990-х годов, открыв дорогу иностранным инвестициям, вступив во Всемирную торговую организацию, широко развернув экспансию экспорта и импорта, Китай с каждым днем углубляет и совершенствует свои связи с внешним миром. Здесь тоже проявляется его «двухколейная» стратегия.

С одной стороны, поток дешевой китайской продукции захлестнул весь мир, перекрывая дорогу мексиканским производителям комплектующих для компьютеров, индонезийским поставщикам одежды и колумбийским производителям медных проводов. Все это — продукция традиционных китайских предприятий индустриального типа.

С другой стороны, Китай поощряет свои высокотехнологичные компании в завоевании мирового рынка. В результате основной китайский производитель персональных компьютеров — компания «Леново» — приобрела производственное подразделение Ай-би-эм. Крупнейшая китайская IT-компания «Хуавей» с гордостью сообщает о том, ее персонал насчитывает 10000 работников исследовательского и конструкторского звена, и о том, что она открыла свои лаборатории в Индии, Великобритании, Швеции и Соединенных Штатах. В производстве коммуникационного оборудования «Хуавей» сотрудничает с такими гигантами, как «Интел», «Майкрософт», «Сименс» и «Квалком».