Революционное богатство

Нас ждет появление тысяч и тысяч запущенных в небо искусственных спутников. Алжир, Пакистан и Нигерия уже закупили микроспутники, вес которых составляет менее 100 фунтов и запуск которых на орбиту обходится в десятки раз дешевле по сравнению с обычными спутниками. Сотрудник поставляющей их компании «Сарри Сателлит Текнолоджи» профессор Мартин Суитинг из Британии утверждает, что в течение ближайшего десятилетия мы сможем запускать спутники размером не больше кредитной карточки. С уменьшением размеров и стоимости они станут достаточно недорогими для среднего бизнеса, неправительственных учреждений, отдельных групп и даже индивидов, какими бы ни были их цели — добрыми или злыми.

Короче говоря, настало время признать, что даже с чисто экономической точки зрения прорыв в космос никак нельзя считать тривиальным. Детские шаги человечества в космическое пространство уже создают значительные стоимости на Земле в масштабах, о которых прежде можно было только мечтать. И это только начало.

Сегодня более 50 стран имеют космические программы. Но не только правительства завоевывают космос. В 2004 году 26 компаний боролись за завоевание «Ansari X Prize»: соперничали за право стать первой частной фирмой в мире, которая построит трехместный космический корабль и запустит его на околоземную орбиту, а затем повторит запуск через две недели. Цель: ускорить развитие коммерческого космического туризма.

4 октября 2004 года — ровно через 47 лет после запуска первого искусственного спутника — на орбиту вышел «Спейс-Шип-Уан» и завоевал приз. Этот запуск финансировался не правительственными миллиардами, а 20000000 долларов Пола Аллена, сооснователя «Майкрософт». Пилот этого аппарата Брайан Бинни стал 434-м человеком, который покинул Землю и отправился в космос.

За несколько месяцев до этого, когда два космических корабля НАСА — «Спирит» и «Оппортунити» — благополучно опустились на поверхность Марса, заместитель директора JPL Юджин Таттини отметил, что 10 миллиардов обращений доказали заинтересованность пользователей Интернета в новостях, посвященных этому событию.

Даже если мы не произведем других изменений в местоположении богатства, если бы не было сдвига в сторону Азии и формирования «регионов-государств», если бы не было поиска мест «повышенной прибавочной стоимости», не было бы реглобализации и деглобализации мировой экономики, один только прорыв за пределы нашей планеты ознаменовал бы собой революционный поворот в создании богатства.

Очевидные данные говорят о всеобъемлющих результатах. Мы одновременно меняем отношение богатства и ко времени, и к пространству — двум глубинным основам, которые определяли всю экономическую активность, начиная со времен собирательства и охоты.

Сегодня богатство не только является революционным, но начинает становиться таковым все более и более. Как мы покажем это в дальнейшем, революция происходит также и в наших умах.

Часть пятая ДОВЕРЯЯ ЗНАНИЮ

Глава 15 ГРАНИЦА ЗНАНИЯ

Нгуен Тхи Бин, крестьянка лет пятидесяти, выращивает рис на небольшом поле в 60 милях от Ханоя, столицы Вьетнама. Когда она работает у себя на поле, мы не можем делать того же и там же.

Татьяна Расейкина, девушка лет двадцати, закручивает гайки на ручках к дверцам автомобилей на сборочной линии завода «АвтоВАЗ» в Тольятти, промышленном городе к югу от Москвы. И так же как в случае с вьетнамской крестьянкой, когда она работает на конвейере, мы не можем пользоваться им для других целей.

Образ жизни и культура этих женщин абсолютно разные. В одном случае это символ аграрного производства, в другом — индустриального, но обе женщины живут в экономических системах, где главные средства производства, ресурсы и продукты являются, как говорят экономисты, «соперниками», имея в виду, что их использование одним человеком исключает одновременное использование их другим.

Поскольку многие экономики остаются аграрными или индустриальными, неудивительно, что многие экономисты посвятили свои жизни собиранию данных, анализу и теоретизированию по поводу соперничающих средств создания богатства.

И вдруг возникает совершенно иная система богатства, которая движется не только существенными изменениями в наших отношениях к пространству и времени, но и в отношении к третьей глубинной основе — знанию.

Реакцией на это консервативно мыслящих экономистов был либо отказ в признании значимости этого фактора, так что они продолжали работать как ни в чем не бывало, либо попытки проанализировать его негодными средствами.

Это объясняется тем, что в отличие от риса и дверных ручек знание нематериально, и попытки его определить обычно заводят в лабиринт, из которого непросто выбраться с честью.