Революционное самоубийство

Даниель Кинг, юноша шестнадцати лет, рассказал на суде о своей встрече с Фреем. Он навещал сестру в Западном Окленде. Около четырех часов утра они вышли купить что-нибудь поесть на Седьмой-стрит и там, в это сложно поверить, столкнулись с белым человеком без штанов. Человека сопровождал Фрей. Фрей сказал Кингу, что он нарушил комендантский час, а другой белый заявил, что Кинг знает девушку, забравшую у него брюки. Кинг все отрицал, и оба белых человека стали называть его «ниггером», «продажным гомиком» и другими «грязными словами». Фрей держал Кинга, пока второй белый его бил. Потом Кинга затолкали в машину и отвезли в арестный дом для несовершеннолетних, где юноша провел остаток ночи. Фрей даже не позаботился о звонке родителям Кинга.

Лютер Смит старший. Работает с молодежной организацией в Окленде. У него было несколько стычек с Фреем. Смит показал, что Фрей был «ужасной придирой» и в разговорах со свидетелем неоднократно использовал определения ярко выраженной с расистской окраской. Фрей называл брата Смита «маленьким черномазым ниггером», а жену его сына — «чернокожей сучкой».

Белфорд Даннинг, служащий страховой компании «Благоразумная жизнь», описал свою встречу с Фреем, которая состоялась за день до смерти последнего. Фрей издевался над Даннингом, пока другой полицейский выписывал ему штраф за какое-то мелкое нарушение, связанное с машиной. Даннинг сказал Фрею: «Да что с вами такое? Вы ведете себя, как гестаповец или кто-то в этом роде». Фрей потянулся к своему револьверу. «Я и есть гестаповец», — сказал он.

Молодая белая учительница, Брюс Бисон, преподававшая Фрею в средней школе, пригласила его прийти в класс и рассказать школьникам о трудовых буднях полицейского. По словам свидетельницы, пока Фрей беседовал с ее учениками, он называл жителей негритянской общины исключительно «ниггерами» и в унизительных выражениях отзывался о них как о преступниках и правонарушителях.

Гэрри хотел заставить присяжных понять, чего натерпелись чернокожие от таких копов, как Фрей, наделенных властью. Кроме того, Гэрри хотел, чтобы присяжные поняли: к смерти Фрея привела его собственная кровожадность. Страховой агент Белфорд Даннинг напророчил Фрею накануне его гибели: «Мужик, если ты с этим не справишься, долго ты здесь не продержишься». На самом деле, начальники Фрея уже решили перебросить его из негритянской общины на какой-нибудь другой участок, где он представлял бы не такую смертельную угрозу невиновным людям. Но они запоздали, и Фрей сам осуществил пророчество Даннинга. Во время защиты Гэрри все время подчеркивал «особенности» поведения Фрея (и, предполагается, большинства других полицейских). Фрей не только задирал беззащитных людей; он всегда был готов размазать по стенке любого, в котором он чувствовал своей сомнительной мужественности. В своем заключительном слове Гэрри сказал присяжным: «Вы знаете, с того самого дня, как я взялся за это дело, меня беспокоит одна вещь. Почему, спрашивается, офицеру Фрею так хотелось остановить машину Хьюи Ньютона? Я просыпаюсь по ночам, пытаясь понять что к чему, но никак не могу найти ответ на этот вопрос. Он по-прежнему мучает меня. И дело не только в том, что этот вопрос имеет непосредственное значение для судебного процесса. Дело не в том, что он важен для понимания справедливости. И не в том, что без него не получится составить представление о том, каким должно быть правосудие. Честно говоря, это не тот образец полицейской работы, которую я сам лично видел, но, опять же, я не чернокожий. Я не принадлежу к «Черным пантерам». Я являюсь частью обычного общества. Я не думаю о том, что любой полицейский может меня остановить до тех пор, пока я в действительности открыто и откровенно не нарушил закон».

«Что же такого сделал Хьюи Ньютон между 4.50 и 5.00 часами утра, когда он ехал по Седьмой-стрит? Что же такого он натворил, что побудило полицейского позвонить и попросить сведения из картотеки уголовной полиции: «Вижу машину одного из «Черных пантер». Посмотрите, есть ли что-нибудь на нее».

«В своем открытом заявлении я сказал вам, что существовал план, согласованный между Полицейским управлением Окленда с другими полицейскими участками Аламедского округа, целью которого было достать Хьюи Ньютона, достать партию «Черная пантера». Но прежде всего — Хьюи Ньютона…»

«Есть еще кое-что насчет доказательств преступления, что не дает мне покоя и очень, очень сильно меня тревожит. Это должно тревожить и вас, когда вы приступаете к анализу дела. Если офицер Фрей действительно собирался арестовать Хьюи Ньютона и на самом деле сказал фразу «Сейчас я тебя арестую», — давайте нужды ради допустим, что именно так все и было, хотя мы оспариваем этот факт, в этом случае я просто не понимаю, почему полицейский не надел наручники на подозреваемого, если «Пантеры» считаются такими отчаянными?»