Револьвер

В половине десятого старуха с механической рукой начала кашлять в ванной комнате. У нее был легочный приступ. Ее горло выкручивалось акробатически. Ей было нужно прекратить курить сигареты. Но она их прикуривала одну от другой. Мне было наплевать на все эти предложения для бедняков. Они были порнографическими. Лучше было бы посмотреть один из фильмов, в которых лица женщин были забрызганы спермой. Я хотела пойти посмотреть какой-нибудь порнофильм. Я ему об этом сказала, гримасничая. Анджелика, надеюсь, ты пошутила. Я ему ответила, ты должен понять, что испытываешь, смотря порнофильм не по своей воле. С тех пор как я тебя знаю, ты каждый день склоняешь меня к этому. Ты доведешь меня до самоубийства. Я ему ответила, что не шучу. Он думал, ты сама это делаешь. Он пылко сказал, ты подшучиваешь надо мной. Скажи ему, что ты это делаешь. Я сложила руки, как бы молясь, и продолжала настаивать. Я тебя прошу. Только один раз. Не уверена, что он внимательно меня слушал. Три по цене двух. Семь по цене пяти. Смелее, друзья, звоните. Экономия. Преимущества. Сто по цене семи. Двадцать три по цене двенадцати. Образована семья. Это только в течение месяца. Воспользуйтесь. Выгода. Чего вы ждете, позвоните нам. До пятидесятого звонка телевизор в подарок. Я ползла как червь. Я ползла на четырех лапах. Я тебя прошу, сходим. Я хотела сделать что-нибудь, чтобы встряхнуть его. Приблизить к моему ужасающему психологическому состоянию. Я бы почувствовала себя не такой одинокой. Я себя чувствовала очень одинокой. Насекомое на бесконечной конькобежной дорожке. Как пришла тебе в голову подобная мысль. Ты не могла бы заменить это на что-то другое? Мне не нравятся эти фильмы. Но ты их никогда не видел. Они противоречат моим нравственным устоям. Они грязные. Для него все было грязным. Все было безнравственным. Его посредственность была грязной и безнравственной. Он был королем безнравственной грязи. Мне удалось убедить его. Через полчаса мы подходили к сияющей витрине. Вокруг блестели звезды. Небесный свод. Он попытался убежать. Я тебя прошу, припаркуйся. Я вышла из машины. Он не хотел идти за мной. Теперь я превратилась в палача. Демона, который вел его в царство бесстыдства. Я пойду одна. Я направилась ко входу. Я знала, что он меня догонит. Его воля. Масло, из которого можно вылепить все. Около кассы он был рядом со мной. Складной зонтик. Давно началось? Кассирша читала какой-то комикс. Прическа из начесанных волос. Она ответила, что у подобных фильмов нет ни начала, ни конца. И добавила, они продолжаются. Длинный и узкий зал. Куб цвета клубники. Мы сели в первом ряду. Жеребец трахал блондинку. Пахло спермой. Сидели только очень серьезные мужчины. Казалось, что они следят за тем, как идут торги на бирже. Я помню приятную музыку. В звуковом сопровождении полно заимствований. Джанмария закрывал глаза руками. Я схватила их, чтобы он смотрел. Я крепко, как будто любила его, сжала их. Посмотри, что я чувствую по отношению к тебе. Порнографическое чувство. Ты все то, чем я не хотела бы быть. Ты настоящее, которое я всегда презирала. Я передвинула свои пальцы к его ширинке. Очень твердый член. Возбужден этот святоша. На его губах стала появляться слюна. Как у тех шоферов, которым девочкой я продавала порнографические газетки. Я их нашла в своей отдельной квартирке. Ее я устроила в старом заброшенном грузовике. Иногда после обеда я уединялась там. Единственное мое место. Никакой там дряни. Мне хотелось бы отнести туда и Якопо, но он слишком много весил. Я приезжала туда на велосипеде. Он находился в той яме в поле. Там я начала превращаться в заправскую курилку. Грузовик был крошечным, на кузове был рисунок кофеварки. Он пропах заплесневевшим кофе. Но что-то в нем еще действовало. Мне удалось сдвинуть его дворники. Мне нравилось сидеть в нем. В кузове без стекол. Там был фонарик, который я зажигала. Я немного его обставила. Поставила стул, который нашла в мусорном ящике. Принесла одеяла. Будильник. У меня было даже отопление. Из дома я приносила ведерки с горячей водой, которые в холоде дымились. Там была и кухня. Печечка. Впереди, где были сиденья, я устроила холодильник с пивом, которое у меня свистнули напавшие на меня большие ребята. Это был для меня сильный удар: я пришла в полдень и увидела, что все разорено. Повсюду окурки. Пивные банки на земле. Повсюду мочились. Порнографические газетки в мешочке. Потом я продала их шоферам. На стоянке одного мотеля на национальной дороге. Я положила их в ящики для фруктов. Меня ограбили. Мне пришлось все переделать. Очистить от следов поругания мой оазис красоты. Катитесь к чертям. Я устроилась в грузовике. Газетки я уже хорошо знала. Я прочла всю эту грязь. Я их держала под кроватью в большой коробке вместе с большим вибрирующим снарядом. Он меня потряс, как только я его увидела. Я проверила свое укрытие. Туда могло войти все. Я следила за румынкой, когда она запиралась в уборной со своими инструментами. Это металлическое устройство она вставляла себе между бедер и листала журналы, что-то шепча. Я уже давно мастурбировала, но она была профессионалкой. На стоянку приходили грязные шоферы и покупали у меня газетки. Эти огромные мужики с засученными до самых плечей рукавами. У них изо рта текла слюна. Они меня спрашивали, кто твой папа или твоя мама? Гладили мои щеки своими ручищами, от которых пахло жареной картошкой. Я не отвечала, отворачиваясь от них. Единственное положительное во всей этой истории то, что познакомилась с девочкой, которую искусали клопы. Мариеллой. Дочкой хозяина мотеля с кошками среди тарелок. Она была нежной. Я встретила ее еще раз. Когда она выросла. Как она изменилась. Стала Вероникой, сказочной попкой.