Револьвер для адвоката

– Дэниел и… – Хенсли открыл желтую папку и сверился с записями, – …и Лора Прайс. Но когда предположительно происходили данные события, они уже были в пути на Гавайи.

– Ранее на процессе сторона обвинения предоставила видеозапись полицейского допроса обвиняемого, Андре Лакосса. Вы с ней знакомы?

– Нет, я ее не видел.

Я получил разрешение судьи снова воспроизвести часть допроса на большом экране. Тот отрывок, когда Андре Лакосс говорит детективу Уиттену, что примерно в четыре сорок перед убийством получил звонок с неопределяемого телефона от некоего Дэниела Прайса. В качестве меры предосторожности он попросил обратный номер, и звонящий сообщил ему телефон и номер в «Беверли-Уилшир». Лакосс уверял, что перезвонил в отель, попросил соединить с номером Дэниела Прайса и его соединили. Потом они договорились об оказании эскорт-услуг на вечер, а Жизель Деллинджер должна была эти услуги предоставить.

Выключив запись, я посмотрел на Хенсли.

– Мистер Хенсли, в вашем отеле есть данные о входящих звонках?

– Нет, только об исходящих, потому что их записывают на счет постояльцев.

Я кивнул:

– Как можно объяснить, что мистер Лакосс знал нужное имя и номер комнаты, когда звонил в отель?

– Я объяснить не в состоянии, – покачал головой Хенсли.

– А возможно, что из-за позднего выезда, который предоставили новобрачным, имя Дэниел Прайс еще фигурировало в списке гостей, которым пользовался оператор отеля?

– Возможно. Но при выписке его имя удалили бы из списка гостей.

– Это действие выполняется вручную или процесс компьютеризирован?

– Вручную. Когда постоялец выезжает, его имя удаляют из списка гостей на стойке регистрации.

– Выходит, если сотрудник, занимающийся распределением на стойке регистрации, занят другой работой или другими гостями, этот процесс мог задержаться, верно?

– Такое могло случиться.

– Такое могло случиться… – повторил я. – А разве три часа дня – не время заезда в вашем отеле?

– Да, это так.

– И обычно на стойке регистрации в это время полно народа?

– Все зависит от дня недели, в воскресенье обычно бывает немного людей. Но вы правы, на стойке регистрации могла быть куча работы.

Я почувствовал, что присяжные заскучали. Пришло время открыть лазейку в животе троянского коня. Время выйти из тени и броситься в атаку:

– Мистер Хенсли, давайте пройдем немного дальше. По вашим словам, собственное расследование, проведенное отелем, подтвердило, что жертва, Глория Дейтон, вошла в отель тем вечером одиннадцатого ноября. Как вы смогли это подтвердить?

– Мы просмотрели видеозаписи с наших камер и довольно быстро ее обнаружили.

– И вы проследили, как она проходила по отелю, используя записи с разных камер, верно?

– Именно.

– Вы захватили с собой в суд эти записи?

– Конечно, они со мной.

Хенсли вытащил из отделения кожаной папки диск и всем его показал.

– Вы передавали копию этой записи следователям полиции?

– Детективы заходили на раннем этапе расследования и просматривали сырые материалы. Это было еще до того, как мы составили одну запись, отслеживающую женщину, которой они интересовались, по всему отелю. Скомпоновали мы все позже и материалы эти не скрывали, однако за ними пришли всего пару месяцев назад.

– За ними пришел детектив Уиттен или его напарник?

– Нет, приходил мистер Лэнкфорд из офиса окружного прокурора. Они готовились к суду, и он заехал, чтобы забрать, что у нас есть.

Мне захотелось оглянуться на Форсайта, попытаться понять, видел ли он сам эту запись – потому что она, естественно, не всплывала ни разу, ни в одном из списков документов. Но я не стал смотреть на обвинителя, так как не хотел, чтобы меня раскусили.

– Вы видите мистера Лэнкфорда сегодня в суде? – спросил я Хенсли.

– Да, вижу.

Потом я попросил судью приказать Лэнкфорду встать, и Хенсли его опознал. Лэнкфорд смотрел на меня глазами серыми и холодными, как январский рассвет. После того как он снова сел, я развернулся к судье и попросил разрешения подойти. Судья жестом подозвала нас, при этом точно зная, о чем я поведу разговор.

– Только не говорите, мистер Холлер, что у вас нет копии этих записей.

– Именно так, ваша честь. По словам свидетеля, материал находится в руках стороны обвинения уже два месяца, однако защите не предоставили ни одного кадра. Это прямое нарушение…

– Ваша честь, – вмешался Форсайт, – я сам не видел этих записей, поэтому…

– Их забрал ваш следователь, – полным недоверия тоном произнесла судья; похоже, в этом вопросе она примет мою сторону.

– Ваша честь, я не могу это объяснить, – пробормотал Форсайт. – Если хотите – допросите моего следователя без посторонних, я уверен, объяснение найдется. Но ведь обе стороны согласны, что жертва приходила в отель за несколько часов до смерти. Разногласий по этому поводу нет, поэтому и причиненный вред минимален. Ущерба нет, ваша честь, нарушений тоже. Предлагаю продолжить работу над делом.

Я устало покачал головой:

– Ваша честь, как мы можем знать, что нет ущерба и нарушений, если не посмотрим это видео?

Судья кивнула в знак согласия:

– Сколько вам потребуется времени, мистер Холлер?

– Не знаю. Смотря сколько материала. Час?