Ревущие девяностые. Семена развала

Мы должны учиться как на успехах девяностых годов, так и на их провалах; и одним их таких успехов было снижение уровня безработицы в то время, как производительность росла и рост экономики продолжался. Эти успехи были тесно связаны. Для того, чтобы снизить уровень безработицы, мы создали для людей возможность брать на себя риск, а риск есть основа предпринимательства, и это было сердцевиной наших реальных успехов в этом десятилетии. Молодым людям не нужно было беспокоиться о возможности банкротства своей компании, они знали, что найдут себе другое рабочее место. Когда уровень безработицы ползет вверх, склонность к принятию риска снижается, и это наносит экономике ущерб. В девяностые годы, напротив, все больше и больше людей вливалось в ряды рабочей силы, их квалификация повышалась: вступил в действие благоприятный цикл развития событий («добродетельный круг»[129]).

Поэтому, с моей точки зрения, достижение необходимой сбалансированности между государством и рынком является самым лучшим средством обеспечения устойчивого роста и долговременной эффективности. Достигнуть необходимой сбалансированности можно, усилив роль государства в некоторых областях и ослабив ее в других. Это означает ликвидацию или, по крайней мере, реструктуризацию сельскохозяйственных субсидий, гораздо более осторожное отношение к государственным выкупам долгов крупных корпораций (таких как авиалинии) и к рыночным интервенциям, ограничивающим конкуренцию (таким, как в случае с алюминием[130]). В то же время это означает более активную роль в защите потребителя (от разного рода злоупотреблений, о которых мы так подробно рассказывали в предыдущих главах). Это означало бы признание, что во многих случаях рынок подвержен провалам — например, индивидуумы сталкиваются с огромными рисками, от которых они не могут обеспечить себе страхования — и государству следует хорошенько задуматься, как быть с последствиями такой ситуации. Еще очень многое надо сделать для защиты американцев как в области здравоохранения, так и в области доходов престарелых или занятости. Америка нуждается, например, в лучшей системе страхования от безработицы, как мы обнаруживаем каждый раз, когда экономика входит в фазу рецессии и численность долговременных безработных резко возрастает.

Но я и мои коллеги в администрации Клинтона стремились сделать больше, чем просто повысить темпы роста экономики и ее эффективность — хотя мы и были уверены, что проводимая нами политика обеспечит эти цели. Интенсивность конфликта между консерваторами и либералами, демократами и республиканцами не может быть объяснена только спором об экономической эффективности. Предметами спора были также неравенство и бедность, политика и власть, ценности и даже сама природа общества и то, куда идет наше общество. Все это придавало нашим дебатам эмоциональный накал. Налоговые реформы обычно вызывают накал страстей: снижение налога на прибыль от переоценки капитала позволило небольшому числу людей получить для своих личных трат очень большие деньги, а снижение налога на дивиденды отдает еще большие деньги в руки самих богатых. Я уже высказывал мысль, что налоговую политику можно считать заявлением в конкретной форме об исповедуемых нами ценностях. Клинтоновские изменения налогов 1993 г. были, напротив, сконцентрированы на тех, кто способен их платить, на тех, чьи доходы больше всего выросли в течение предшествующих двадцати пяти лет, на верхней 2-процентной группе. Мы предложили ввести налог для того, чтобы подорвать стимулы к выбросу парниковых газов, это позволило бы улучшить состояние окружающей среды.

ЦЕННОСТИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ИДЕАЛИЗМА

В то время, как политика, основанная не на идеологии, а на сбалансированном представлении о роли рыночного механизма и государства, является, по-видимому, наиболее благоприятствующей как росту, так и эффективности, существует еще и проблема более широкого видения, которое я сейчас попытаюсь сформулировать. Оно должно базироваться не только на понимании нашей экономики, но и нашего общества в целом, и оно выходит за пределы материалистических ценностей, имеющих первостепенное значение для программы ускорения роста и повышения эффективности. У этого видения три краеугольных камня: социальная справедливость — взгляды на равенство и бедность; политические ценности, в особенности демократия и свобода; и взгляды на взаимоотношения между индивидуумами и сообществами, в которых они живут. Как мы увидим из дальнейшего изложения, все эти три аспекта тесно связаны.

СОЦИАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ