Резерв высоты

Сегодня, восстанавливая справедливость, скажу: Фадеев спас Есина, когда тог спускался на парашюте. Анатолий настоящий летчик и надежный парень. Богданов ненадолго замолчал, потом, похлопав по плечу Фадеева, продолжил: Товарищи, нас осталось немного — три боевых самолета и четыре летчика. Но мы должны еще настойчивее и более умело драться с немцами. Сегодня от меня упреков не ждите, отнеситесь критично к себе сами, и вы найдете в своих действиях немало промахов. Будем же обретать и совершенствовать боевые навыки! После каждого боя мы проводим разбор, говорим об ошибках и недостатках. В следующем полете что-то учитываем, но опять совершаем ошибки, подчас новые. Почему? Не лучше ли заняться учебой перед выходом на боевое задание и разработанное на занятиях проверять в бою, а после полета уточнять свои варианты боя с учетом реального противодействия врага? Он нам загадывает загадки, а мы должны готовить свои сюрпризы.

— Как я понял, — задал вопрос командир второго звена, — вы хотите организовать школу?

— Вы угадали, — ответил Богданов.

— После боя, товарищ командир, бывает совсем не до учебы, голова так забита, что ни одна толковая мысль не идет, руки ходуном ходят, если папирос нет, то и цигарку не сразу свернешь, — засомневался командир второго звена.

— Оно, конечно, так, — согласился Богданов, — однако, если головой работать не станем, немцы нас все время будут одолевать и в страхе держать. У нас и самолеты не экстра-класса, да и у большинства летчиков опыта меньше, чем у немецких. Остаются голова и воля, на них расчет. Думать надо, работать головой и помнить о том, что народ зовет нас сталинскими соколами! А по результатам боев мы пока еще частенько выглядим мокрыми курицами. А чтобы стать настоящими соколами, надо учиться Итак, начнем с анализа проведенных воздушных боев, заканчивать будем конкретными предложениями. В общем, займемся тактикой.

После слов Богданова наступила тишина, нарушаемая редкими командами инженера эскадрильи, заканчивающего подготовку к полетам очередного самолета.

— Кто первый? — спросил Богданов.

— Придется мне, товарищ командир, — подал голос заместитель.

— Прошу, — сказал комэск.

— Я буду краток и назову лишь некоторые ошибки, — начал замкомэска. Первое, плохо видим в бою немцев, замечаем, когда они уже идут в атаку. Это вынуждает нас обороняться. Второе, если увидим первыми, то часто ждем, когда немцы начнут атаковать, и опять ведем оборонительный бой. Но в воздухе надо наступать! Авиация — род войск наступательный!

— Интересная мысль! — поддержал Богданов своего зама.

— Третье, — продолжал замкомэска, — боевые порядки, определенные нашей организационной структурой, устарели. Нас было девять. Сбиты крайние ведомые. То, что Фадеев в нашем звене остался живым, дело случая. Других сбили не только потому, что они допустили ошибки, — нет, им просто не было места в боевом порядке. Третий самолет сковывает маневр истребителей. И верно говорят, что третий лишний. Если ведущий покруче завернет боевой разворот, внешний ведомый летит прямо в пасть «мессерам». Короче говоря, применяемые нами боевые порядки не годятся. У нас осталось три самолета на четыре летчика, и если удастся достать четвертый самолет, разделите, товарищ командир, нас на пары, и вы посмотрите — это будет совсем другое подразделение.

— Хорошо, подумаем, — ответил Богданов.

Подошел инженер и доложил о готовности самолета.

— Здорово, — обрадовался Богданов, — ты нас выручил, инженер! Фадеев, ну-ка попробуй самолет на земле и в воздухе! Времени до вылета осталось полчаса.

— Есть! — Фадеев вскочил и опрометью бросился к самолету, на ходу отстегивая висевший на поясном ремне шлем. Быстро осмотрев самолет, забрался в кабину. Подошел инженер, спросил:

— Ты что, без парашюта решил лететь?

— Я и забыл!

— Не спеши. Вылезай из кабины, надень парашют, успокойся и тогда лети на здоровье, — сказал инженер.

— Виноват, я сейчас! — Он быстро вылез из самолета, моторист помог надеть парашют. Инженер в это время еще раз обошел самолет и дал «добро» на вылет.

Фадеев спокойно проделал необходимые манипуляции, и через несколько минут он уверенной рукой пилотировал «ишачка» в голубом небе. Самолет немного кренило влево, но Анатолий рад был и такому самолету. Опробовав на всех режимах мотор, Фадеев благополучно сел.

Спустя четверть часа он снова был в воздухе, летел ведомым у заместителя командира эскадрильи.

Внимательно осматриваясь в воздухе, Анатолий старался строго держаться в новом боевом порядке. Сейчас он никому не мешал и ему тоже.