Резервация

Нужно было всех их поубивать, сравнять с землей их сраный бункер! – подумал Гай со злостью. Но осекся. Это не должно было овладеть им. Тот клубок змей, что ворочался у него с самого пересечения границы. Он должен был оставаться внутри.

– Ты не виновата в том, что случилось.

– Да, наверное. Но порой нас винят за то, чего мы не совершали.

– Я не знаю ответа на твой вопрос, Аня, – выдохнул Гай. – Прости.

Она кивнула.

– Извини, что заговорила про это, размечталась. Какие-то ебаные розовые сопли! – она усмехнулась, утерев выступившие слезы. – Девочкам порой хочется подобной хуйни, извини за это, – она выставила вперед подбородок. И Гай понял, что потерял ее. Что больше не увидит ее настоящей. Такой, какой она хотела быть всегда, но резервация ломала ее с самого детства. Аня, как и тот парнишка со шрамом, каким-то невероятным образом, смогла сохранить в себе способность любить. Но каждый раз, каждая попытка вынести этот свет наружу, заканчивалась ничем. Люди не были готовы к любви.

– Я не знаю ответа, – сказал Гай, – но ведь я всего лишь чертов коп из-за стены. Бывает так, что мы задаем вопросы не тем. Единственный, кто знает ответ, лежит сейчас на кушетке, с трубками, торчащими из носа.

Аня кивнула.

– Так что же… Кёниг сказал Антону? – спросил Гай.

– Он сказал ему, где искать Вавилоны.

Гаю вспомнился отцовский голос. Его слова.

«Шлюхи – всего лишь прикрытие. Настоящий Вавилон куда как страшнее…»

И еще. Он говорил про чудовищ. Хотел, чтобы его сын остановил их. Сценарий для ебаной сказки.

– Но мы не ищем Вавилоны, – ответил Гай. – Мы ищем Кёнига.

– Кенига забрали они. Он там. В одном из Вавилонов. Так сказал Антон.

– Какой-то бред. Ты ведь не веришь во все это? Мертвые становятся нашей совестью. Говорят с нами голосами прошлого. Но не приходят во снах. И не дают подсказок. Мы копы. Мы не должны идти на поводу у всего этого мистического дерьма.

Аня пожала плечами.

– Тот, кто знает ответы, лежит сейчас внизу, на кушетке. Ты сам сказал.

– Он не знает, – буркнул Гай. – Он придет в себя и все поймет. Сейчас он не в состоянии отличить сон от реальности.

– Он сказал мне, что сны порой реальнее, чем настоящая жизнь, – сказала Аня. – Он понимал, что мы ему не поверим.

– Аня, ты многого не знаешь про Антона. Вся эта хреновина для него периодически становится заменой настоящей жизни.

Девушка с непониманием взглянула на Гая.

– Что ты имеешь в виду?

– Алкоголь. Последствия. Он сидит на таблетках, которые сдерживают его шизофрению.

– Мне он показался нормальным.

– Да он две гребаных недели провалялся без сознания! – рявкнул Гай. – Конечно, он показался тебе нормальным!.. Пойми – Кёниг – наш билет отсюда…

– Я понимаю…

– Эти люди… они позаботятся о тебе. Тут ты будешь в безопасности. Но нам… нам пора возвращаться домой.

Гай замолчал. В горле пересохло – ему хотелось пить. В гетто жажда была такой же невыносимой, как постоянная, выматывающая жара.

– Вы вернетесь…

– Нихрена! – огрызнулся Гай. Он облизал сухие губы. – Вся эта срань, что случилась, наталкивает меня на противоположные мысли. Мы попали под какую-то жесткую раздачу, и может там, за стеной, нас уже давно похоронили.

Аня обернулась. К ним кто-то поднимался – шаркал по бетонным ступеням. И ей отчего-то вдруг стало стыдно, что их услышали. В этом месте царило странное спокойствие, благодатная тишина, которую они раз за разом нарушали своими никчемными спорами.

– Таби, – выдохнула Аня.

Под навес вышла полная чернокожая женщина в круглых очках. Врач по образованию, именно она сегодня откачивала Антона после остановки сердца.

– Все шумите? – женщина достала сигарету. На ней был цветастый халат с широким поясом и огромным карманом. – Гай, угости даму огоньком.

Она поднесла сигарету, зажатую в пухлых пальцах, ко рту. Чиркнула зажигалка, и женщина крепко затянулась.

– Когда я была маленькой, отец с матерью также ссорились на кухне. Но они бы глотки порвали друг за друга. Это я знаю точно.

Она улыбнулась. Половина ее зубов была золотыми. И это выглядело дико.

– Все, что происходит на кладбище поездов. Остается тут, – договорила она.

– Как он? – поинтересовался Гай.

– Все будет хорошо, – ответила Таби. Они говорили об Антоне.

– Нам нужно уехать, как можно скорей.

– И куда же? Насколько я поняла, вас разыскивает вся резервация.

Он не верил в это. С Чистыми у них проблем не возникло. Они могли вернуться к ним, попросить помощи. С их силой считались даже за стеной.

– ПОЧЕМУ Омега не пришла за нами? – задал он вопрос.

– Ну, – женщина сбросила пепел с сигареты и поправила очки. – Конрад ведь обещал тебе запутать следы. К тому же сопротивление не суется на кладбище поездов. Как я и сказала, то, что происходит на кладбище, не выходит за его пределы. Они…боятся нас.

– Или боятся древних? – усмехнулся Гай.

Таби глянула на него исподлобья, сквозь облака сизого дыма. Стекла очков блестели, как мыльные пузыри.

– Не веришь в них?

– Сказки…