Резервация разума

– Печаль сводится к тому, что с современным прицелом и при такой дальности стрельбы исчезает само по себе искусство снайпинга. Меня несколько лет обучали. Солдаты моего взвода учились несколько месяцев. Много сложностей ради одного выстрела. И подготовка сама по себе дорогая. И вот выходит такой дорогой снайпер на позицию, устраивается, ищет себе цель, а кто-то, толком и стрелять не научившись, просто нажимает на прицеле кнопку, и прицел сам делает все сноски, даже на погоду и ветер, и «вешает» цель в перекрестье. Осталось только на спусковой крючок нажать, а моего классно обученного снайпера уже нет, потому что он сам достать снайпера противника был не в состоянии, а его достали пулей без проблем. И без дорогостоящего обучения. Сама профессия снайпера с развитием военной науки умирает.

– Наверное, с такой постановкой вопроса стоит согласиться, – объявил я. – И это, судя по полученному мной сопроводительному письму, не голословное утверждение. Вскрытие второго ящика все покажет.

Мы со старшим лейтенантом Епиханцевым одновременно шагнули вперед, и склонились над тем, что командир взвода снайперов назвал кейсом. Я взломал пластилиновую печать, и открыл замки-крепления кейса. Валерий Абдураимович только посмотрел на маркировку, и сразу все понял. Мне даже и смотреть не требовалось, я знал, что здесь находится, из сопроводительного письма.

– Ну, все, товарищ полковник, до пенсии мне дослужить уже точно не удастся. Моя должность скоро окажется ненужной, и будет сокращена, – снова плаксиво произнес командир взвода снайперов. Плаксивость, конечно, была наигранной. А актер из старшего лейтенанта получился паршивенький, и годился, разве что, для съемок в телевизионных сериалах.

– Так категорично? – переспросил полковник Сорабакин.

– Категоричнее уж и быть невозможно, товарищ полковник, – вздохнул старший лейтенант. – Стоит только заглянуть сюда. «IWT LF640 Mk2»[12] – я лично с такой техникой не встречался, но мне должность велит быть в курсе дела относительно всего, что со снайпингом связано. И я знаю, что это такое. Это роботизированный прицельный комплекс. Любой солдат, только выставив это на бруствер своего окопа, может сидеть на его дня со смартфоном в руках, и чувствовать себя снайпером. Со стороны это похоже на компьютерную игру. Только игра эта – реальная и очень прицельная снайперская стрельба. Человеческий глаз никогда не сможет прицелиться так точно, как компьютер, а человеческий ум не в состоянии соревноваться с компьютером в быстроте вычислений и внесении поправок в прицел. Здесь, в прицеле, живет и тепловизионный сенсор, и лазерный дальномер, и модуль GPS, и электронный компас, и компьютер с баллистическим вычислителем, трехосевые безошибочные гироскоп и акселометр, аппаратура связи и передачи данных, и – как конечный результат, датчик выстрела. Солдату в окопе требуется только ввести в систему данные на калибр используемого патрона, и нажатием кнопки дать разрешение на выстрел. Самому комплексу не доверили принятие решения на выстрел. Но это и не важно. Короче говоря, мою должность скоро придется сокращать за ненадобностью, товарищ полковник, поскольку снайперов, как профессионалов, скоро и учить перестанут – надобности не будет. И против этого бороться бесполезно, как аналоговой связи бесполезно бороться со связью сотовой.

– Нет уж, тебя, скорее, просто переучат, и поставят командовать взводом роботов. Или солдат, которые роботами управляют. Их тоже, наверное, следует учить. А вообще, Валерий Абдураимович, нам всем пора привыкать к тому, что в конкретные моменты что-то в армии отмирает, а на смену приходит новое. Сначала был в почете человек, хорошо владеющий мечом, потом, когда стали делать прочные доспехи, а потом и пробивающие их пули, меченосцы свое отжили вместе с тяжелыми доспехами, и им на смену пришли люди, умеющие фехтовать. Со временем и они свое существование завершили, и тогда появились целые стрелковые и артиллерийские подразделения. Теперь артиллеристов во многом сменили ракетчики, и скоро, видимо, полностью сменят. А ракетчиков сменят операторы роботизированных систем. Точно так же обстоит дело со стрелковым оружием. Скоро автомат и винтовка в современном понятии будут в армии раритетом, хотя пистолет, возможно, и останется, как индивидуальное оружие. Но только посмотри на автомат Троицы. И спроси, для чего автомату монитор нужен?

– Чтобы из-за угла прицельно стрелять, не высовываясь. Или с пояса. – объяснил я, не дожидаясь вопроса от старлея.