Резервация разума

Вообще-то так свободно себя вести он мог бы позволить себе со своим непосредственным командиром, со мной, то есть, а не с посторонними офицерами, тем более, старшими. Я ожидал возмущенной реакции от полковника Сорабакина. Мне почему-то казалось, что полковник является большим приверженцем строгих уставных отношений. Но такой реакции не последовало. К солдатскому мнению Сорабакин прислушивался чуть ли не более внимательно, чем к офицерскому. Хотя мне и казалось, что это не правильно. Офицер всегда имеет больше боевого опыта, а мнение солдата может оказаться важным только своей наивностью и новизной.

– А вот этого главного условия у нас как раз и нет, – мягко, толково объясняющим тоном ответил Сорабакин. – Башни можно рассматривать только с пятой заставы, с ихней горы, но оттуда хорошо видно только первую, и лишь верхушки второй и третьей. Первая полностью закрывает обзор. Она стоит значительно ближе двух других, и в основании наполовину шире. А нас интересует только третья, самая маленькая.

Мой шлем дал мне подсказку, о чем следует вести разговор в первую очередь.

– А меня, честно говоря, больше интересуют стерехи, что там объявились. Дым к ним отношения иметь не может, поскольку стерехи тоже вегетарианцы, и едят только свежую растительную пищу. Им ни к чему разводить огонь. Греться жарким летом даже в ночных горах им необходимости нет, у стерехов теплый мех. А вот неприятностей они нам доставить могут много. Особенно, если найдут общий язык с американцами. Одни американцы – не подарок. А вместе со стерехами это – вообще беда. А уж если они нашли тело погибшего ктарха, нам можно вообще сразу на заборе вешаться.

Я еще не успел сообщить майору Медведю о стерехах, но, видимо, шлем за меня эту работу выполнил, и Медведь оказался в курсе дела.

– Да, со стерехами разбираться предстоит, может быть, в первую очередь. Честно говоря, я считал, что они уже полностью покинули нашу цивилизацию. Оказывается, нет.

Мне опять «шепнул на ухо» мой квантовый киберкомпьютер.

– Пока ктархи не ушли, и не закрыли свой тоннель перехода, стерехи всегда могут вернуться. Тоннель перехода не охраняется. Там просто невозможно выставить охрану на постоянной основе, поскольку тоннель представляет собой иное измерение мира – параболическое искривление. Стерехи сами строить такие тоннели, даже в нашу цивилизацию, куда они много раз проникали, не умеют, и пользуются только чужими, дружественными нам или дружественными им, тоннелями ктархов или тоннелями иных миров, которых существует бесконечное множество. Они вообще не строители, хотя легко копают себе норы с многочисленными переходами. Однако, эти существа по натуре своей и по образу мышления – разрушители. При этом стерехи по своему внешнему виду очень обаятельны, у них миловидное лицо, их приятно погладить, и они легко входят к любому в доверие, но после, освоившись, ссорят других существ, и потом побеждают и порабощают их за счет своего количества. Их очень много.

Майор Медведь мой шлем тоже услышал, и сделал вывод, который, скорее всего, был непонятен пограничникам:

– Значит, у стерехов есть еще три дня, как и у нас. И они наверняка знают об этом сроке. Чтобы захватить тоннель перехода и контролировать его, когда есть необходимость – уходить, когда есть желание – возвращаться, стерехам необходим. – шлем майора Медведя, видимо, вовремя подсказал ему что-то, и остановил готовые сорваться с языка слова, заменив их на другие, – стерехам необходимо найти тело Прсжнана, сына Матомоссэ. Если они сумеют это сделать раньше нас, всем жителям нашего мира придется туго. И это еще мягко сказано.

У майора Медведя в кармане на груди подал сигнал его «планшетник». И вовремя, потому что начальник погранотряда уже, как я видел, намеревался задать вопрос.

Майор торопливо вытащил гаджет, посмотрел сообщение. И сразу открыл полученную карту.