Резервация «Восток»

После того как проехали охранную зону отчуждения, въехали в витую арку цветочных ворот — Ворота Орхидей. Дождь сразу как отсекло — похоже облака разгоняют, а мы попали в настоящую весну — в май месяц среди цветущих кустов сирени. На территории комплекса располагалось четыре дворца — Весенний, Летний, Осенний и Зимний. Каждый из них окружало по огромному парку, где поддерживался соответствующий названию времени года климат.

Магия, я уже привык и даже не удивлялся.

Мы медленно ехали мимо аккуратных, словно игрушечных беседок, проезжали под висячими дорожками и опутанными плющом белоснежными корпусами дворца. Абсолютно безлюдного — что вызвало у меня ассоциации с постапокалипсисом, что снова заставило Альбину отключиться на полуслове. После весны через ворота с лилиями въехали в лето — здесь светило яркое солнце, и лето было самое настоящее, не календарное. То самое лето, которого так не хватало в той серой хмари, сквозь которую мы добирались сюда из центра города.

После того как проехали через лето, полюбовавшись на расположенный на невысокой горе Летний дворец, заехали — через украшенные виноградными гроздьями рога изобилия ворота на территорию осени. Красивая, золотая осень — в Петербурге такая иногда и без магии случается. Среди горящего золотом и багрянцем парка в окно я рассмотрел дворец красного кирпича в готическом стиле, который быстро исчез из вида.

Неожиданно уже оказался доволен посещением бала — где бы я еще такую красоту посмотрел. Осень за окном между тем кончилась и после очередных, уже ледяных ворот, началась зима — с блестящим снегом, утоптанными тропинками и пышными, одетыми в белоснежное одеяние деревьями. Зимний дворец напоминал обитель Снежной Королевы, устремившись в небо острыми шпилями. К этому дворцу мы и подъехали, объезжая собравшуюся у крыльца толпу тепло одетых репортеров. В окно я успел заметить, что от крыльца в это время отъезжает представительская машина.

Похоже, поездка в одиночестве через все сезоны — следствие работы организаторов, которые разделяют многочисленных гостей, оперируя буквально в секундных интервалах.

Дворецкий в бело-голубой «зимней» ливрее открыл мне дверь, после чего я уже — как кавалер, обошел машину и помог выйти Ангелине. Защелкали затворы фотоаппаратов, мы сразу оказались в прицелах десятков объективов. Вот здесь я себя немного неуютно почувствовал. Вдруг понял, что до этого самого момента я существовал словно в вакууме, как будто под куполом, совершенно не выходя в большой мир. Как в коридорной бродилке, ограниченной в пространстве и выборе.

И сегодня, когда гулял по Дворцовой, как такового свободы перемещения у меня не было — даже до Петропавловской крепости не дошел, потому что был привязан временными рамками к обязательствам. Пусть сегодня я и гулял без чужого пригляда, но все равно в определенных границах.

Сейчас же большой и безграничный мир — с обратной стороны объективов, сам нашел меня. Странное ощущение, которое заставляло меня думать о степени своей свободы все сильнее, и меньше обращать внимание на происходящее. Да кого я обманываю, просто думал об этом чтобы не волноваться под взглядами множества глаз.

Ангелина, кстати, чувствовала себя как рыба в воде и наслаждалась происходящим. Это не просто опыт нахождения в центре внимания — ее фотографии уже давно разлетелись по всему миру после конкурса красоты; для нее происходящее было энергетической подпиткой. Как прекрасный цветок требует полива водой, так и прекрасному видению нужно было всеобщее внимание — понял я по отголоску ее восторженных эмоций.

Отстояв перед фотографами положенное по протоколу время на крыльце, мы с Ангелиной двинулись к высоким дверям. Перед тем как зайти, чтобы проверить догадку, я обернулся. Ну да, огибая крыло дворца, к крыльцу уже подъезжает следующая машина, все четко.

Пройдя в высокий арочный проем дверей, по широкому коридору мы с Ангелиной шли вдоль замерших кавалергардов. Выглядели бойцы внушительно — в парадной бело-алой форме, в блестящих металлом кирасах и касках парадных мундиров под старину. Я с интересом скользил взглядом по безукоризненно выглядящим кавалергардам, при этом вдруг почувствовал некоторое… не пренебрежение, но чуть покровительственно отношение к парням. Вот ведь, вроде совсем недавно узнал, что гардемарин, причем думаю, в море в прошлой жизни самостоятельно если только на надувном матрасе или на доске для серфинга выходил, а уже как человек флотский немного свысока на армейцев смотрю.

Пока я удивлялся неожиданным изменением в мировоззрении, мы с Ангелиной миновали коридор и преодолев несколько ступеней широкой лестницы, подошли к выходу в огромный зал, сразу оказавшись в густой толпе собравшихся. Сразу запестрело разноцветье платьев и мундиров — классических костюмов практически не видно.