Резервация

Вместо пары выбывших (я и Федька), нам на помощь из основного лагеря прислали Хряпкина, иного, чьи способности заключались в огромной силе. Не очень крупный двадцатичетырёхлетний парень мог легко стронуть с места грузовик благодаря приобретённым способностям и бусам с двумя десятками крошечных кристалликов, вот он-то и сделал всю основную работу по подъёму пушек. От бамбука для плотов решили отказаться, несмотря на его отличные качества – прочнее земного, водонепроницаемый, плохо горел и держался на воде ничуть не хуже пенопласта. Но, зараза, таскать его слишком далеко. Оба плота и две балки сделали из брусьев, рей и досок, которые я в своё время перетащил с корабля на берег. Два дня строили, потом день ныряли, искали пушки, ещё неделю потратили на подъём. На месте крушения нашли целых четыре пушки! Одна была на деревянном уродливом лафете с небольшими бронзовыми колёсиками. Лафет, кстати, тоже подняли. Не ради его ценности – парни Федота из исторического клуба «Бердыш и пищаль» способны сделать на порядок более удобную конструкцию, а по причине большого количества металлических деталей, те же колёсики, которые под водой на глубине семи метров было невозможно снять силами пловцов.

Я ещё дважды воспользовался своими способностями. В первый раз «купил» четыре трёхсотграммовые пачки дымного пороха, каждая по двести рублей. Самочувствие после этого было сродни предыдущему, когда селитру с серой покупал, и ускорение брожения компоста заказал. Во второй раз «приобрёл» в аптеке антибиотики и противовирусные препараты, которые мне написала листочке одна из наших женщин, которая несколько лет проработала в аптеке. И снова мне было с утра паршиво, провалялся до трёх часов дня пластом. М-да, плохой из меня маг получается, жалкий какой-то, всё больше сомневаюсь, что я «тот самый тронк’ра», которые в древности наводили страх и ужас на местных жителей.

Наконец, все четыре пушки оказались на берегу, где на них набросились со щётками, ветошью и щёлоком парни из клуба. Очень скоро бронза сияла так, как не всякое кольцо на пальчике красотки. После этого пушки занесли в отдельную хижину, уложили на козлы, сколоченные из толстых деревьев, укрыты заботливо кусками парусины и оставлены на неопределённый срок.

Ещё неделю жизнь шла ни шатко ни валко, охотники таскали дичь. Небольшая артель на плотах выходила в море на промысел, принося каждый день по нескольку корзин морских обитателей – от рыбы до краба и креветки. Жанна с двумя женщинами создавала запасы лекарственных трав, сушила ягоды, плоды, грибы и корни. Ни разу никто из нас не наткнулся на человеческие следы. Единственные следы пребывания хомо сапиенса – это детали корабля на берегу, пушки, бочки с сундучками матросскими и прочее. Всё то, что я в одиночку перетаскал на берег. Но, скорее всего, корабль сюда прибило уже без экипажа, который покинул его в полном составе. Об этом говорили и отсутствующие следы пребывания человека на берегу: пятна костров, шалаши, вырубки.

– Вот что, друзья мои, нужно нам отсюда выбираться, – сказал, как припечатал, Медведь. – Сгинем мы здесь.

– Медведь, ты бражки не перепил? – ошарашенно произнёс Стрелец. – Какой уходить, когда мы тут две недели сидим? Ведь только лагерь обустроили и что – назад, опять кочевать?! Или предлагаешь вернуться на прежнее место? То-то Юлька обрадуется.

– Федот прав, – поддержал его Бородин. – Мы сразу потеряем в доверии, авторитет опустится к самому минимуму. Даже из наших людей кто-то задумается, пойдёт брожение в умах, и они могут уйти от нас.

– А я согласен с Медведем, – взял сторону нашего лидера Павел. – Здесь мы живём первобытно-общинным строем, приток полезностей закончился, используем только то, что с собой принесли. Людей тоже нет, а ведь на прежнем месте посёлки постоянно увеличивались. Иные во главе с Игнашовой и Олегом не самые приятные соседи, особенно после объявления холодной войны нам…

Тут Федька громко фыркнул, выражая своё мнение «холодной войне». В чём-то я согласен с ним, ну какая тут «холодная», если нас с ним собрались силой забрать из поселения и судить?

– Обратно мы тоже не вернёмся, – сообщил Медведь, выслушав всех собравшихся в палатке. В целом голоса разделились пополам, одним здесь не нравилось, вторым «захолустье» пришлось по душе, ведь только хищники и бродят, и никаких пигмеев с ядовитыми дротиками за кустами.

– И куда пойдём? – спросил Бородин. – И что важнее, когда?

– Хоть завтра, если на то будет воля нашего первопроходца. Порталы у него получается открывать лучше всего, и не раскисает после этого, – произнёс Медведь и посмотрел на меня, следом взгляды остальных скрестились на мне.

– Я больше знаков не знаю, Медведь.

– А ты когда открывал путь в холмы, где мы встретились, их знал?

Разведя руками, я признался, что нет, но очень сильно хотел к своим, и портал открылся.

– Он видел рисунки, которые показывал Борис Маркович, потом, во сне, это всплыло в подсознании, и портал открылся. С этим порталом то же самое – видел перед тем, как втолкнул в него шаман, – высказал предположение Ро.