Резервист

В спортивной сумке рабочая одежда, цивильная одежда, белье, пара кроссовок, шильно-мыльные принадлежности. В ней же сверху инструментальная сумка с минимумом ключей, ножовкой по металлу, запасными полотнами, небольшим молотком и кое-какой мелочью. Пара книжек, купленных вчера в нашей лавке. Можно ехать, тем более – вон «газель» показалась. И Малик, зевая, вышел из калитки напротив.

«Газелька» бодро бежала по дороге к Демидовску. Мимо нас проносились поля с кукурузой слева от дороги и с хлопчатником справа. Хлопок цвел, наполняя воздух медовым запахом. Я помахал из окна старому деду в тюбетейке, который отворял мотыгой воду, поливая хлопчатник. Шуганул очумевшую пчелу, случайно влетевшую в окно.

Протекторат РА, недалеко от Демидовска.

23 год, 11-й день 3-го месяца

Пожилой узбек помахал рукой вслед бежевой «газели» с веселыми парнями. Посмотрел на наполненную водой канаву под ногами, на уходящие вниз гряды с цветущими кустами хлопчатника.

– Бисмилло рахмону рахи. – Он поплевал на огрубевшие от работы ладони, взял кетмень за отполированную рукоять и начал открывать дорогу воде.

Резвыми ручейками она побежала вниз, наполняя воздух запахом влажной земли в придачу к цветочному аромату. Дойдя до края поля, старик нагнулся, взял кусок красной влажной земли, растер между ладоней, вдохнул запах. Земля пахла совсем по-другому, чем желто-коричневая глина Средней Азии.

– Благословенна будь, земля. Благослови ее, Аллах. – Старик провел руками по аккуратной бородке.

Хорошо, что его дочь вышла замуж за русского. И молодец он, что не послушался соседей и позволил ей сделать это. Жена уже померла, богатой и влиятельной родни не было, и дочери, яркой восточной красавице, он не мог найти богатого жениха-узбека. А дочери нужен был этот светлоголовый, голубоглазый и веселый лейтенант-танкист из Чирчика. Впрочем, старик всегда был небогат. Хороший дехканин, но невезучий. Не мог заработать на урожаях с сада и огорода, а зарплата в колхозе не была особенно высокой. Не самая маленькая, конечно, ее хватило, чтобы помочь дочери выучиться в гидромелиоративном институте в Ташкенте. А потом, после развала Союза, дочка уехала с мужем и внуками в Россию, на новое место службы зятя. Хоть и жили не очень богато, можно сказать, бедно, но присылали деду понемногу денег. Совсем чуть-чуть, но ему и не надо было много, земля кормила. Но накатывало одиночество. И когда дочь позвала его ехать с собой, долго не думал. Но даже представить не мог, что эта «заграница» будет так далеко. Впрочем, на все воля Аллаха.

– Катта илон. Джюда катта. «Большая змея, очень большая», – сказал старый узбек.

Поперек пыльной тропы тянулся след, как от протянутой толстой веревки. Узбек остановился, уже горячая пыль пекла подошвы босых ног. Достал из закрытой поясным платком рыжей кожаной кобуры пистолет Макарова, взвел курок. Плохо, что свой карабин он оставил на полевом стане, пистолетом старик владел не очень хорошо. Положил кетмень на плечо и пошел, внимательно глядя по сторонам. Нет, видимо, уползла. Но пистолет он не убирал, пока не дошел до полевого стана и не обул обмытые от пыли ноги в старые юфтевые сапоги. Поставил кетмень к инструментам, сел на скамью в тени тростникового навеса, спустив курок, положил, пистолет на край стола. Достал стальной термос, налил кружку охлажденного кофе, взял из небольшой картонной коробки кубинскую сигару. До этого покупал сигары из Бразилии, а сейчас в магазин завезли новые, с Диких Островов, хотя, когда кубинцы успели вырастить табак, он решительно не понимал. Понюхал сигару, усмехнулся. Раскурил, глотнул кофе. Включил небольшой транзистор, принимающий сейчас новости из Демидовска. Усмехнулся снова, представив своего последнего раиса – председателя. Если бы тот увидел его сейчас! Кофе, сигара, пистолет на столе, СКС с патронташем на вбитом в столб гвозде. Неплохая замена – сигара и кофе на насвай и кокчай[4]. Рядом зеленый мотоцикл «Урал», на котором он приехал на работу. Не то что раньше, на ишак-арбе добираться приходилось. А сейчас ему за его работу платят весьма неплохо.

– Привет, Хамза, – к нему подходил со стороны кукурузного поля пасечник с переброшенным через плечо коротким карабином-трехлинейкой. Его одногодок, привезенный детьми в Новую Землю из Крыма. Пасека стояла за полем с кукурузой.

– Салам аллейкум, Кузьма. Кофе будешь? Холодный, прям ледяной. И сигару?

– Давай. День какой хороший. Пчелы трудятся как заведенные. Отличный сегодня взяток будет. Кроме твоего хлопка еще луга за кукурузой начали цвести. О, смотри, твоя внучка с ухажером едут. – Дед, пыхнув дымом, повернулся на звук мотора старого квадра. Вздымая пыльное облако, к ним подъехали молоденькие парень и девушка.

– Привет, дедушка. Добрый день, Кузьма Федорович, – поздоровалась с ними черноволосая и черноглазая, стройная как тростинка девушка.

– Здравствуйте, – приветствовал рыжий как огонь парень.

– Здравствуй, внучка. Здравствуй, Георгий.

– Привет, Жора, Айгуль.

– Мы вам позавтракать привезли.