Резервист

Первые сутки несколько раз играли учебные и аварийные тревоги, чтобы приучить нас бежать сломя голову в указанное место с оружием или наоборот – не путаться под ногами у аварийных партий и быть на подхвате. Впрочем, бегать далеко не надо было, собирались на юте, между двух приспособлений для швартовки. Шпилей вроде. Докладывали свои обязанности по полученному от боцмана и вызубренному наизусть плану действий. Бежали с автоматами на свое место и стреляли по надутым презервативам на волнах (не пойму, то ли боцман – он же «мастер квартердека», то есть командир палубной обороны, – извращенец, то ли на мишенях экономит). Также нас попытались заставить побросать гранаты, но я отказался швырять за борт свои РГО и Малик тоже. Следом и Колян послал боцмана за гранатами в арсенал. Но корабельные гранаты нам не выделили, так что пришлось корабельному командованию отказаться от этой затеи. Правда, патроны взамен отстрелянных по резинкам боцман все же дал.

– Пошли на ют, узнаем. – Я встал с удобной скамьи-банки, поправил «таурас» на поясе и направился к месту «большого сбора». Благо идти было недолго, всего метров пятнадцать.

– Так, товарищи. – Кэп осмотрел нас всех, поморщился при виде нашей командировочной братии, точнее, при виде лакокрасочных нас. Я с Коляном и Толиком еще после окраски от сурика отмыться не успел. – Поступила радиограмма из Берегового. В Нью-Дели попали в беду наши люди. Их выручили англичане, сейчас они гостят в Форте-Беркенхед. Двадцать три женщины, тридцать детей. «Медведь» – самый ближний корабль из русских земель. Командование РА и руководство протектората просят нас забрать людей.

Мной, капитаном Самойловым, принято решение идти в Нью-Дели. Внимание, боцман. Рассчитать дежурства ПДС среди командированных! Достать из арсенала и установить на штатные места М2НВ. Проверить прожектора-искатели. Сопровождения у нас нет, а места впереди нехорошие, так что удвоить бдительность!

Если все будет хорошо, то через семьдесят пять часов бросим якорь на рейде в Нью-Дели, под прикрытием англичан. А еще раньше, через пятьдесят часов, окажемся в английской зоне безопасности.

Сухогруз «Медведь», Залив.

23 год, 26-й день 3-го месяца

Я оперся на поручни и поглядел вниз, на бегущую к корме волну. Автомат качнулся на длинном ремне и стукнул о стальную стойку. Поправив калаш, я отошел от борта и встал возле носового швартовочного шпиля. От здоровой железяки пахло свежей краской, которую я сегодня днем нанес на вытертые канатом полосы. Неподалеку пробегала якорная цепь, уходила за борт к большому стальному якорю на скуле сухогруза. Ее я тоже выкрасил лаком. Вообще, бак мне стал практически родным после проделанных малярных работ. Боцман очень вдохновился наличием дополнительной рабочей силы и затеял было основательный ремонт на верхней палубе. Но сегодняшняя радиограмма поставила на планах вопросительный знак. Места, куда мы сейчас топали, были не самыми безопасными в плане судоходства. Племена, переселенные Орденом на южный берег Залива, оказались далеко не миролюбивыми, но при этом весьма многочисленными. И пиратство на побережье, захват судов, разорение рыбачьих деревень стали для них неплохим промыслом.

Конечно, «Медведь» для пиратов слишком здоровый зверь. Зушка на надстройке и пара «браунингов» оставят от любой фелюги одни щепки на волнах, не играют гранатометы против скорострельной зенитной пушки. Но береженого Бог бережет, небереженого конвой стережет. Или еще – неосторожный рыбу кормит. Так что мы разделились на вахты и дежурили на баке, наблюдая за акваторией. На самом носу, в вынесенном вперед гнезде, был установлен один из крупнокалиберных пулеметов, за которым сидел палубный матрос. Еще один пулемет был установлен на юте, и там тоже несли вахту, и тоже в специальном гнезде. Таким образом, все мертвые зоны ЗУ-23 простреливали М2, а мы были дополнительными глазами и ушами.

Внизу в корабль гулко стукнула волна и прошуршала по борту. Вообще, на судне никогда не бывает тихо. Гудит машина, слегка подрагивает корпус на ходу, свистит ветер в расчалках, гудят вытяжки. И это ночью, а днем добавляется какофония рабочих звуков и матюки боцмана. Шумно на корабле, почти как в работающем цехе.

Сухогруз «Медведь». Порт Нью-Дели.

23 год, 29-й день 3-го месяца

В порту стояли около десятка небольших судов на якоре и пять маленьких военных кораблей возле пирса. Массивный «Медведь» буквально десять минут назад пришвартовался возле берега к двум здоровенным бочкам метрах в пятидесяти от маленького бетонного пирса. Только прозвучала команда «отбой» в громкоговорителях. Сергей, палубный матрос, насквозь прожаренный мужик лет тридцати пяти – сорока, и Ленчик, молодой парень с черепушками на бандане, тоже прожаренный солнышком радист, сворачивали кольцами излишки толстого пенькового троса на палубе.

– Давай поможем, – предложил я, вылезая из трюма. Трос был мокрый, тяжелый даже на вид.