Резервист

К домам привозили дрова и уголь, я вчера отлетов, то есть отходов с лесопилки, выгрузил целый грузовик, резал на полуметровые куски, чтобы лезли в печку, и складывал под навесом. Там же стояли три большущие корзины с углем, но не бразильским, а нашим, бурым, который добывают возле Амазонки, за ППД, если ехать в сторону Имамата. Уголь так себе, для промышленности не идет, но горит хорошо, печь и камин топить пойдет. Короче, все запасались.

Олеся тоже без дела не сидела, кроила и шила занавески, благо народа много переехало, а мода на всякие римские шторы и ламбрекены в Новой Земле не прошла. К моей любимой даже очередь из хозяек выстроилась – на два здешних месяца вперед как минимум, и это при том, что Олесе пришлось девчонку-швею нанимать на вторую машинку, благо ей глава с арендой помещения помог. Пока временно, а там видно будет. Тоже дополнительная забота – позавчера до утра не спал, собирал ей рабочий стол и машинки. И потом весь день как сонный мух ходил, зевал. Короче, ну очень деловая девушка, приходилось вечерами ей кисти и пальчики, натруженные ножницами, массировать. Потом все плавно перетекало в кровать, где уже мне делали короткий массаж плеч, ну а потом… Короче, здорово, мне очень повезло, что я встретил эту девушку.

Мне вообще нравится наблюдать за ней, как она ходит, как убирает мешающий локон, как вытаскивает рыбешку из Бушуйки, как общипывает булочку. Любовь, что скажешь, и это прекрасно.

Солнцегорск, Протекторат РА.

22 год, 17-й день 10-го месяца

У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!!! – в закрытое москитной сеткой окно ворвался оглушающий рев сирены.

Я подскочил на кровати, сонно полупал глазами. И рванул в ванную комнату, умываться. На ходу вытер лицо полотенцем, пробежал в коридор, потом на кухню, включил маленький сетевой приемник-громкоговоритель.

Выслушав объявление, зашел в спальню, на кровати, прижав колени к груди, сидела Олеся и испуганно глядела на меня.

– Володь, что случилось? Почему сирена?

– Собирайся, Олеся. Тревога, военное положение. Нас в течение часа ждут в комендатуре. С оружием и снаряжением. Да успокойся ты, солнце мое. Если бы что-то случилось, уже в дверь стучали бы. Наверное, учения! – Я постарался успокоить девушку. Хотя еще со времен службы помнил, что учения начинались со слов «учебная тревога».

Через двадцать минут мы с Олесей уселись в ее машину и поехали в комендатуру. Хоть и недалеко, но тащить на себе все барахло не было никакого желания. А свой грузовик я брать побоялся, еще мобилизуют куда-нибудь. Это Олесина «тойота» никаких милитаристических ассоциаций не вызывала, а я свой «Егерь» позавчера вечером уже перекрасил в здешний самый популярный камуфляж. Так что он у меня серо-зеленый, на основном сером фоне выведены зеленые пятна по нарисованным Олесей контурам. Так если ничего серьезного, то, может, и не вспомнят, а поедешь на нем, сразу припашут.

Возле комендатуры стояли люди. Не сказать чтобы большая толпа, но собрались все взрослые гражданские, все мужчины и около половины женщин. И машин хватало, так что припарковались мы довольно далеко от ворот. Мужики были в разгрузках, с автоматами, большинство женщин просто с карабинами и автоматами. Вот касок ни на ком не заметил, так что и мы снарядились соответственно.

Олеся вставила снаряженный магазин в карабинчик, я взял АКМН, и мы пошли в народ. Вокруг стоял негромкий такой, но напряженный гул. Все были встревожены, у многих женщин лица побледнели.

Здороваясь, мы с Олесей прошли к стоящим небольшой кучкой Артемьевым. Потом к нам присоединился Малик, объяснил, что Света осталась с соседскими детьми, десятилетней девочкой и годовалым мальчишкой. Их мать, тоже Светлана, была срочно отправлена врачом на сохранение в демидовский роддом, а отец находился в командировке на побережье возле Берегового, налаживал кубинцам что-то, касающееся электроэнергии. Такие вот случались дела, но ребятишек никто не бросил. Они ночевали у Малика со Светкой, а дневали у Артемьевых или у нас. Александр, отец детей, должен был вернуться через два дня, но, как обернется сейчас, неясно.

Подъехали Колян с Толиком, остановились недалеко от нас с двумя девушками – маленькой, но очень симпатичной, коротко стриженной шатенкой и высокой, стройной и тоже симпатичной брюнеткой. Парни нашли себе подружек постарше, поэтому Артемьевы-младшие категорически их игнорировали и отворачивались.

Открылась дверь КПП, из нее вышли Зарипов, Тугов и Рабинович, остановились на высоком крыльце.

Зарипов взял в руки микрофон.