Режим безвизового въезда[СИ]

— Да ни о чем. Просто устала я, от неизвестности. А вдруг мне это только снится? Или ты плод моего разыгравшегося воображения…

Следователь ущипнул меня за руку. Больно, между прочим.

— Эй, ты что?

— Если я плод твоего воображения, значит, тебе не должно быть больно, — он улыбнулся.

Вот гад.

— А может мы с тобой два психа и нам это только кажется! — я запульнула в мента салфеткой.

Он точно отразил удар.

— Ага, а по вечерам играем с тобой в салочки и ходим в туалет с няней за ручку!

Оказывается, у него тоже богатая фантазия.

Наконец нам принесли обед. Официантка, словно сонная муха, двигаясь с грацией слона, плюхнула нам на стол 2 тарелки.

И даже приятного аппетита не пожелала.

Я пожала плечами и начала есть, кто на что учился, в конце концов.

У меня кусок встал в горле, когда я подняла глаза на Андрея.

— Блин, я чуть не подавилась, ты же на мне дырку просверлишь!

Мент опустил взгляд, и начал без энтузиазма ковыряться в тарелке. Опаньки, чтоб у Андрея да аппетит пропал!

— Андрюш, ты о чем–то хочешь поговорить?

Следователь подняла на меня глаза.

— Знаешь, я вот все хотел спросить, если ты сможешь вернуться домой…

— Тпру, не гони лошадей, что значит, если? — я даже не хотела ставить под сомнение мое возвращение, особенно теперь.

— Ну, в смысле, когда ты вернешься домой, что ты будешь делать?

— То есть? Работать, жить, как и раньше! Или ты что–то другое имеешь ввиду?

— Ну а как же то, о чем ты теперь знаешь? Как ты сможешь спокойно работать, понимая, что есть другие миры, что наша жизнь сложнее, чем кажется, что тебя кто–то может ждать не в другом городе, и даже не в другой стране, а в другом мире…

— Я как–то не думала об этом…

Ну вот, теперь и я ковыряюсь в тарелке. Испортил аппетит, спасибо!

— Андрей, все эти дни, я хотела, чтоб моя жизнь вернулась в свое русло.

— Ну как ты не понимаешь, все как раньше уже все равно не будет! — он откинул вилку и уставился на меня.

— И что теперь, мне оставить попытки? Может мне основаться у тебя и стать женой мента?

Я почему–то вспылила.

— А почему бы и нет?!

Андрей вскочил, швырнув салфетку и деньги на стол, и выскочил на улицу.

Вот так поворот. Сюжет, достойный романа. А я‑то гадаю, что он так кривится, когда слышит о моем возвращении?

Я тряхнула головой. Нет, я не могу, не могу и не хочу. Надо поговорить с ним, придется разрушить ту идиллию, что возникла между нами.

Я вышла на улицу. Уже начало моросить. Бррр, какая поганая погода! Уж лучше ливень или жара +40.

Следователь курил возле кафе. Казалось, он не замечал противной крупы, падающей с неба. Он явно понял, что это я вышла, но даже не повернул голову в мою сторону.

— Андрюш…

— Настя, давай не будем. Я вспылил, прости.

Меня этим прости, как ножом резануло. Лучше бы орал на меня.

— Нам надо отправиться к студенту, — Андрей выкинул сигарету и наконец, повернулся ко мне, — надо успеть до вечера, пока он куда–нибудь не сбежал гулять.

Я тряхнула головой.

— Нет, я сегодня никуда не хочу идти, давай завтра.

Следователь горько усмехнулся.

— Если хочешь, я сам схожу.

— Не стоит, давай завтра вместе.

Вечер мы провели как никогда паршиво. Эля развлекала нас, чем могла, потом плюнула и засела в компьютер. Когда молчание стало невыносимым, я заявила, что отправляюсь спать.

Стоя в душе, я размышляла о жизни, точнее об этом ее коротком и в тоже время самом насыщенном периоде. Мне очень жаль было расстраивать Андрея, да и что греха таить, в принципе он мне нравился как мужчина, но только романов в другом мире мне не хватало. Надо дать понять, что ничего быть не может. Да, только так.

Я намылила мочалку. Легко сказать, я даже в глаза ему смотреть не могу, не то, чтобы на откровенный разговор вызвать.

Я вышла из душа. Казалось, Андрей мирно спал, отвернувшись к стене, но что–то мне подсказывало, что следователь в наглую притворяется. Я залезла под одеяло и шумно вздохнула. Ноль реакция. Я покрутилась. Результат тот же. В ухо ему, что ли, крикнуть, может хоть тогда отреагирует на меня? Я на время зависла, и, видимо, следователь, решив, что я готовлю какую–нибудь гадость (впрочем, был недалек от истины), повернулся ко мне.

— Ты не спишь? — спросила я ангельским тоном.

— Сплю.

— Жаль, — я томно вздохнула.

— А что ты хотела? — заинтересовался следователь.

— Да нет, ничего, — что–то мое боевое настроение улетучилось.

— И все — таки?

Вот зануда.

— Андрюш, тебе не кажется, что нам стоит поговорить?

Следователь нежно улыбнулся, впервые за полдня.

— Не думаю, — он провел рукой по моей щеке и слегка подвинулся.

Стоп — стоп, жест слишком интимный.

Я на пару сантиметров отодвинулась назад. Андрей понял мои тонкие намеки и перевернулся на спину.

— Завтра с утра сходим к студенту, надеюсь, он укажет тебе путь домой. Доброй ночи.

Звучало, как скатертью дорога.

— Доброй.

Я ненавижу будильники. Нет, вы не поняли, я не ненавижу тот факт, что нужно под них вставать, но я не переношу, если меня будит заунывная мелодия. Поэтому дома я всегда просыпалась под вибро, а на ночь отключала звук на телефоне, на случай, чтобы тот, кто рискнет позвонить мне ночью, выжил следующим утром.