Режим безвизового въезда[СИ]

Даже не наорал на меня.

Я села рядом с ним.

— Андрюш, я ведь с самого начала стремилась к этому, ты помнишь?

Он отвернулся, даже не удостоив меня ответа.

В комнату просунулась голова Эли, с ярко накрашенными глазами.

— Ребят, я на вечеринку, если что, я на телефоне, — на последней фразе Элина покосилась на брата. Брат никак не отреагировал.

— Счастливо, — я выдала из себя улыбку.

Эля кивнула и через секунду хлопнула входная дверь — явно сбежала, пока брат не очухался.

— Знаешь, я ведь с самого начала знал, что мне не на что рассчитывать, а в душе так надеялся, что ты никогда не найдешь этот гребанный телепорт, или как он у них там называется?

По правде, я не узнавала через какую штуку меня отправят домой.

У меня внутри все перевернулось от его слов, к горлу подступило что–то противное, а в душе заскребли леопарды, или даже львы.

— А что ты предлагаешь?

— Я предлагаю спать.

Следователь стал спешно раздеваться и нырнул под одеяло. Я последовала его примеру. С минуту мы лежали молча, потом я не выдержала, я же девушка!

— Андрей, поговори со мной, сегодня все–таки последняя ночь, когда я здесь.

Я не стала уточнять, где здесь — в мире, или в постели.

— Хорошо, давай поговорим. Как тебе новый фильм? Или ты еще его не видела? Ну, наверное, дома посмотришь.

— Андрей, не ерничай! Я не могу остаться. Понимаешь? Ты же тоже захотел бы домой, так?

Он вздохнул.

— Вот как я так умудряюсь? Влюбиться в девушку, которая даже не существует в моем мире!

Он повернулся ко мне.

Насть, я пытался, честно пытался относиться к тебе, как к другу. Не могу, черт побери! И я все понимаю, просто это так резко… Я никак не думал, что все будет так легко и быстро. Я до последнего надеялся… Конечно, ты должна отправиться домой. И конечно, я не должен себя вести как конченый эгоист. Прости.

Я проглотила комок. Какой он все–таки милый! В ушах стояло это волшебное слово «влюбился».

Я придвинулась поближе к следователю и поцеловала его, совсем слегка, еле касаясь, но этого оказалось достаточно для его дальнейших действий.

Заснули мы где–то под утро. Уже в полудреме я услышала скрип двери, и в голове ненадолго взорвалась мысль: " А что я скажу Эле?»

***

Я медленно вливалась в реальность от того, что кто–то нежно меня целовал в шею. Мррр, оказывается пробуждение бывает приятным. Не открывая глаз, я повернулась к Андрею и поцеловала его. Мы бы наверное увлеклись, если бы я вдруг не вспомнила, что сегодня я уеду из этого мира, от этого человека. Навсегда.

Я резко отодвинулась, виновато улыбнулась удивленному следователю и юркнула в душ. Мне необходимо было еще что–то сказать Элине. Я уже было малодушно решила возложить эту миссию на Андрея — ну исчезну я, он потом что–нибудь придумает. Но надо выкручиваться самой. К тому же я не хотела исчезать, не попрощавшись.

Эля сидела за столом с красными глазами, явно пытаясь сделать вид, что она выспалась, чтобы никто не подумал, что она явилась утром. Андрей даже ничего не выговаривал ей. Видимо, тоже вспомнил про мой скоропостижный «отъезд».

— А что вы такие мрачные? — сестренка перевела взгляд с меня на Андрея, а потом снова на меня. На мне и остановилась. Видимо, все–таки надо объясниться.

— Элин, — я покосилась на следователя, — я это, уезжаю…

— А когда вернешься? И куда едешь? — Эля как ни в чем ни бывало, продолжила намазывать масло на хлеб.

— Я навсегда уезжаю.

Как это звучит ужасно!

— Как?! — точно, бутерброд падает маслом вниз. Теперь проверено и мной.

Я посмотрела на Андрея. Он отвернулся к окну, делая вид, что вообще не слышит о чем мы.

— Понимаешь, Эль, обстоятельства так сложились…

— Андрей, какого черта ты ее отпускаешь?!

Ну вот. Тихо — мирно разойтись не получилось.

Андрей ничего не ответил, лишь слегка поморщился.

— Как это понимать, Андрей? — Элина вскочила со стула и дернула брата за плечо. Я поджала уши, как нашкодивший щенок, сейчас пронесется ураган в 12 баллов под названием «Следователь злится».

— Пусть едет…

Тихо, спокойно, отчужденно…

Так же умиротворенно он вышел из кухни. Убейте меня кто–нибудь…

В три часа дня я смотрела на особняк профессора, а где–то в глубине меня зрела мысль — беги обратно. Андрей не пошел меня провожать. Эля после разговора вообще ушла куда–то, отключив телефон. Милого семейного прощания не получилось. Наверно, так даже лучше, легче всем.

Я набрала в грудь побольше воздуха и позвонила в дверь. «Может, его нет дома» — пробежала мысленка. Однако дверь открылась почти сразу.

— Анастасия Дмитриевна! Не передумали?

— Нет, — пропищала я, робко выискивая пути отступления.

— Ну что ж, проходите…

— А это не больно?

Профессор усмехнулся.

— Вы ничего не почувствуете, просто у вас слегка закружится голова, а откроете глаза уже в своем мире. Вы будите находиться за три километра от города, возле стадиона, знаете, где это?

— Конечно, — я как–то с подозрением косилась на камеру пыток, куда усердно заталкивал меня Матвей Дмитриевич. Самое интересное, если меня сейчас здесь измельчат в порошок никто ж об этом не узнает. А главное, Андрей будет думать, что я дома и со мной все в порядке!