Режим бога. 3-я книга

В ответ, стараюсь придерживаться принятого плана на бой: его удары принимаю в защиту, несильно "стучу" в ответ и жду возможности ударить акцентированно. Пару раз в первом раунде проверяю свои нынешние способности и резко уклоняюсь вправо - парень оба раза "проваливается" вслед за своим ударом.

Начинает возвращаться уверенность в себе.

Одновременно, формируется и замысел... Уж больно не хочется сегодня идти на второй раунд.

"Ну, попробуем!".

На этот раз резко ухожу влево, украинец опять "проваливается"... полшага вперед и мой правый кулак, снизу, летит к чужому подбородку.

Бац!

"Хорошо приложился. Плотно...".

Соперник на мгновение замирает, и... попытавшись опереться руками о воздух... неловко оседает на колени и заваливается набок...

Гонг!

"Бlяяя!!!"

Рефери даже не успевает открыть счет.

В моем углу Ретлуев подчеркнуто спокоен - Леха вовсю машет полотенцем, а Ильяс просто стоит, опершись на канаты:

- Не выйдет он... Плохо упал, да...

Тренер оказывается прав - в судейские протоколы вносится "отказ от продолжения боя".

Рефери поднимает мою руку.

Только сейчас в уши врывается радостный шум зала и приветственные выкрики. Неловко раскланиваюсь на все четыре стороны и лезу под канаты...

"Эх! Как же я забыл про свой трюк с прыжком-то... Опять нервишки мешают... Но жить становится веселей!".

Следующие два дня больше напоминают тренировочный процесс. Я стремительно набираю форму. Тренировка утренняя, "Янтарь" - бой, тренировка вечерняя...

Зря грешил на "потусторонних" - прежняя скорость и сила удара быстро восстанавливаются!

Оба последующих боя я провожу полностью - по три раунда. Почти, как тренировочные, но в середине третьего раунда противников "роняю". Акцентированными ударами в корпус. А то, как безэмоционально сообщил Ретлуев, у первого парня сотрясение.

Лично я, обошёлся бы победой и "по очкам", но не могу себе позволить дать судьям, хотя бы малейший, шанс "ошибиться".

"А то... нафиг!".

Генерал Коршанов присутствует на каждом бою. Не знаю просил его, изначально, Чурбанов или нет, но сейчас он ходит, явно, по собственному желанию.

В боксе Василий Георгиевич и сам разбирается хорошо, но каждый раз он подолгу общается с Ретлуевым, подробно консультируется у бывшего чемпиона СССР по методическим и организационным вопросам. На строящемся стадионе "Динамо", для занятий боксом отведена значительная площадь и Коршанов пользуется малейшей возможностью что-то ещё улучшить.

...После третьего боя, вопреки нескрываемому неудовольствию Ретлуева, мы уезжаем в Москву.

Пока на турнире два дня перерыва, я должен успеть сделать в столице кучу дел...

Клаймич был предупрежден о нашем прилете заранее, и когда Ан-24 приземляется в аэропорту, нас встречает Эдик на своей "Волге".

"А-аааа... И транспортную проблему тоже надо как-то решать...", - взгрустнул я, когда, уступив "мамонту" переднее сиденье, мы втроем размещались на заднем.

В последний момент, Ретлуев - категорически недовольный срывом "форсированного восстановления формы", все-таки, решил лететь с нами: "Заниматься будем в любых условиях, да...".

И поскольку времени в обрез, а дел - "выше крыши", то, несмотря на наступивший вечер, из аэропорта мы сразу едем в Студию.

Это еще повезло, что при Советской власти в не самом крупном областном центре функционирует свой аэроузел, и нам не пришлось несколько часов трястись в поезде. В годы построения "демократического общества", Липецкий аэропорт закрыли, а оборудование или было разворовано, или попросту сгнило. Я, конечно, не без содрогания думал, о перспективе полета на старой развалюхе - Ан-24, но оказалось, что "Аннушка" еще не успела состариться! Самолет хоть и был шумным, зато оказался вполне себе новым, по крайней мере, в салоне ничего не дребезжало и в полете ничего не отваливалось.

Вторым сюрпризом оказался пункт назначения - аэропорт "Быково", я уж и забыл, что такой раньше существовал в Москве...

Меньше часа дороги - и вот уже, не лишенная искренности, встреча с "одногруппниками"! Я не без некоторого удивления смотрю, как Клаймич обнимается(!) с Ретлуевым, а наш барабанщик Роберт слегка подлетает в воздух в лапах "мамонта". Девицы тоже активно участвуют во всеобщем "братании" и мое удивление резко трансформируется в "охренелость", когда я вижу, как легко и непринужденно Вера обнимается с моей мамой и целует(!) её в щеку!!!!

"А-а... э... хм... прогресс... однако! Ну, хоть покраснела... и то ладно!".

Лада тоже расточает всем улыбки и радостно пищит, когда, неотягощенный комплексами "мамонт" и её легко отрывает от пола. Даже Альдона слегка кривит губы, что должно изображать присоединение ко всеобщей радости.

Явно несколько "чужими на этом празднике жизни", ощущали себя лишь четверо парней-музыкантов. Впрочем, теперь уже - наших(!) музыкантов...

Клаймич и Завадский их представили, сказав о каждом по несколько слов.

Ребята - Глеб, Владимир, Михаил и Борис, были, по-современному патлаты, "джинсоваты" и, как меня неоднократно уверял Григорий Давыдович, "однозначно, талантливы!".

"Что ж, поживем - увидим...".