Режим бога

Светлана Хмелюк – ученица одиннадцатого класса специально затягивала с возвращением домой, так как подозревала, что мамаша опять пьет со своим хахалем. Это началось, как только мать ушла в отпуск, и продолжалось уже вторую неделю. Иногда мужик уходил, иногда оставался ночевать, и тогда Света слышала ночами, как скрепит кровать в соседней комнате. Но друзья разошлись, на улице похолодало, и Хмелюк неспешно побрела к двухэтажному бараку, над которым черным силуэтом возвышался громадный гаражный комплекс, уходящий куда-то в гору.

Чуда не произошло. Хахаль опять сидел на кухне, мать была пьяна, радостно воскликнув: «Светка, иди, мы тебе пива нальем!» – и школьница решила вернуться на улицу. В прихожей висела куртка любовника ее мамы, из кармана которой Света взяла пару сигарет и пятьдесят рублей. Теперь можно было купить коктейля и покурить возле магазина.

На павильоне висела лампочка, вырывая из темноты скудное пространство перед входом. Девушка открыла баночку, когда к магазину подъехало старенькое «Рено». Оттуда вышел мужчина средних лет, на секунду окинул Свету заинтересованным взглядом и зашел в магазин. Хмелюк подумала, что было бы неплохо сбежать из дома к какому-нибудь взрослому мужику, чтобы не видеть пьянство матери, иметь секс и, хотя бы, минимальную заботу. Может быть не к такому взрослому, но тут было важен ни сколько возраст партнера, сколько желание самой начать новую жизнь. Скудно фантазируя о подобных перспективах, она присела на корточки и закурила сигарету. Когда этот же самый мужик, что-то купив, оказался на улице и неожиданно направился к ней, она почувствовала стеснение, волнение и полное отсутствие в голове вариантов своих действий.

– Не хочется домой? – вдруг, без каких-либо элементов заигрывания, начал разговор незнакомец.

Она смущенно улыбнулась, уставившись взглядом в старый растрескавшийся асфальт.

– Ну да… Там мать пьет.

– Сильно пьет?

– Да нет… Просто ее хахаль задолбал уже.

Настала пауза и только сейчас Света осмелилась поднять голову, чтобы получше разглядеть незнакомца. Он не показался ей привлекательным, но простая форма общения внушала симпатию.

– Пошли, погреемся, – кивнул он на свою машину.

– Да не…

Незнакомец протянул руку, предлагая девушки подняться. После недолгого замешательства, она подала свою, и мужчина вытянул ее вверх. Рука Светы какое-то время оставалась в теплой кисти случайного собеседника, когда он вдруг поднес ее к своему рту и стал на нее дышать, согревая теплым воздухом.

– Руки холодные, пошли, погреемся, – снова предложил он.

Это было очень мило, школьница решила, что «дядька прикольный», и согласилась: всяко лучше, чем мерзнуть или «тусоваться» дома с пьяной мамашей и ее любовником.

– У тебя можно курить в машине? – спросила она…

Граненый стакан упал на бетонный пол, но даже не разбился, покатившись и разливая остатки коричневой жидкости. Светлана Хмелюк уронила голову на замызганную спинку кресла, закрыв лицо упавшими на него светлыми волосами, и замерла. Алкоголь и клофелин сделали свое дело. Исполнить план оказалось вовсе несложно! Пусть уже и была пара-тройка неудачных попыток притормозить около остановки с предложением подвести, ожидающих автобуса, девушек. Ведь еще час назад Вагин просто заехал в гараж, чтобы поменять там перегоревшие лампочки, а потом заскочил по пути в продуктовый магазин, чтобы купить хлеба и майонеза. А теперь в его боксе лежит бесчувственная девка, которую уже никто не помешает унести в подвал и сделать все то, о чем мечталось ни один год. Заманить замерзшую школьницу в гараж, чтобы согреться коньяком было как-то совсем просто. Вагин даже ругал себя, что столько времени жил не так как хотел из-за собственной нерешительности. Но теперь это уже позади. Предвкушение заставляло сильно волноваться и отвлекало от нужного порядка действий. Повезло не только с быстротой и легкостью обретения жертвы, повезло и с ее обликом. Дело было даже не в том, что девушка где-то подпадала под модельные стандарты: высокая и худая, Хмелюк напоминала Вагину бывшую жену. Такая же вытянутая форма лица, прямой, чуть с горбинкой нос, светлые длинные волосы. Свою бывшую жену маньяк ненавидел и безгранично желал одновременно. Она постоянно унижала его, чего он так и не смог простить. То у него был маленький фаллос, то сексуальный акт длился слишком быстро. Оттого, половой орган она называла странным, но веющим унижением словом «гусенок», а самого Вагина – «фотовспышкой»…