Режим бога

Сергей Чернов очень сильно хотел просто выбежать из здания и, запрыгнув в машину, ударить по газам. Но какими-то невероятными усилиями он подавил животный страх, стоя возле проходной и ожидая итога сражения. И тут сквозь дверь, ведущей в коридор и, судя по реву и стрельбе, в самый настоящий ад, прошло страшное светящееся человекоподобное существо. Ноги майора подкосились, но отступать было поздно. «Думаешь, я тебя боюсь, космическая тварь?» – выдавил он перекошенным ртом и открыл огонь из табельного оружия. Зеттатеррон медленно подплывал по воздуху к судорожно нажимающему курок человеку. Сначала Чернов просто хотел посмотреть врагу в лицо, но заглянув в его темные огромные глаза, тут же утонул в непонятном головокружительном водовороте вечности. Откуда-то пришло осознание тленности всей его жизни, ничтожности власти, которой он служил и трепет к тому миру, откуда пришло это завораживающее существо. Он и не заметил, как пустой пистолет просто щелкал спусковым крючком, а карающий ангел подобрался вплотную, созерцая сверху на беспомощного землянина, и поднял руку, чтобы положить ему на голову. Чернов с содроганием ожидал продолжения, полагая, что это знак свыше и сейчас произойдет некий ритуал посвящения. Он все еще продолжал заворожено смотреть в глаза внеземного существа, и почувствовал, как его тело, превратившись в крохотное нейтрино, несется сквозь черноту Вселенной, а мимо, словно деревья в окне поезда, мелькают звезды, туманности и Галактики. Наконец, наступила абсолютная тьма… Или абсолютный свет. Понять это уже не было никакой возможности, потому что все было Единой сводящей с ума Паранишпанной…

Стоявший на проходной молодой лейтенант давно замер от кошмара, превратившись в статистического наблюдателя самой невероятной в его жизни сцены. Но, казавшийся и так безграничным ужас, усилился еще больше, когда паренек заметил, что рука «космической твари» прошла вовнутрь головы опера ФСБ, как будто не было никакого костяного черепа и вообще границ привычного мира. В следующую секунду голова, взорвавшись изнутри, разлетелась на тысячи мельчайших кусочков, забрызгивая холл смесью костей, крови и мозга. Лейтенант обмочился, обмяк и упал в обморок.

Люба Соколова не знала, что происходит, но это было сверх ее понимания жизни, а выхолощенный переживаниями и страхом разум, подсказал только одно: нужно просто спрятаться под стол и молиться, чтобы не произошло еще чего-то более ужасного. Что значили крики и долгая стрельба за дверью, она даже не представляла, но вдруг эта дверь отварилась, и девушка испытала самый большой страх в своей жизни.

– Люба, выбирайся, – раздался очень знакомый голос. Некоторое время Соколова соображала, кому он принадлежит, а потом поняла, что это Андрей. Но этого просто не могло быть!

– Люба, ты под столом, я знаю. Ничего не бойся, это я – Андрей.

Девушка осторожно выкарабкалась. Свет так и не горел, но тех бликов, что проникали сквозь окно, хватало, чтобы понять – это был действительно он.

– Как ты здесь оказался? – недоумевала Соколова.

– Я пришел, чтобы спасти тебя.

– Я слышала выстрелы…

– Террористы напали на ОВД.

– А почему ты здесь?

– Они ушли, я отсиделся в соседнем кабинете, как и ты. Надо уходить. Одевайся. И еще… Там трубу с горячей водой пробило пулей. Весь пол в кипятке. Я возьму тебя на руки и вынесу. Только завяжи глаза шарфиком.

– Зачем? – надевающая пуховик Соколова ничего не могла понять, как-то слишком просто прекратился этот, еще совсем недавно такой реальный и безысходный кошмар.

– Просто сделай, как я прошу.

Снег шел стеной. Андрей вышел из ОВД, нежно неся на руках прижавшуюся к нему, ничего невидящую девушку. Любовь понимала, что ее спасение и так слишком чудесно, чтобы сейчас задавать лишние вопросы. А их было предостаточно. Хотя бы, этот странный запах горелого мяса. Или то, что в залитом кипятком коридоре было прохладно, а не жарко и душно. И оставалось тогда непонятным, что хлюпало под ногами, несшего ее Андрея…

Ботинки были по щиколотку в крови. Передвигаться по городу в такой обуви, оставляя цепочки красных улик, было нельзя. Отойдя от здания на метров двадцать, Андрей снял их и пошел дальше в одних носках, надеясь, что в темноте ноябрьской ночи, случайный таксист просто не заметит этой странности. Пушистые снежинки, тут же наполняя следы, стирая маршрут вышедших из здания людей. Там, позади, осталось двадцать два трупа…

* * *

Крестов крепко спал, когда среди ночи запиликал мобильник. Ругаясь про себя и продирая глаза, он взял аппарат и взглянул на экран. «Номер не определен», – сообщал телефон. Он же указал и время. Было чуть больше четырех ночи. Эти анонимные звонки не сулили ничего хорошего, но нужно отвечать, ведь практика последних дней показала, что с неопределяемого номера звонит очень важный московский человек. – Да, – сонным голосом ответил Роман.

– Роман Павлович, это Дармов. Срочно приезжайте в ОВД на улице Герцена.