Режим бога. Экспансия Красной Звезды (СИ)

Я ведь уже обдумываю план, как бы с Мизуки пересечься в США во время предстоящих гастролей – это вполне реально, если конечно, Славка еще раз закроет глаза. И в Лондоне можно встретиться – мне туда кровь из носа нужно будет попасть в ноябре на начало съемок «Крепкого орешка». Есть еще один вариант – попросить Акио Мориту, чтобы он взял Мизуки с собой в Москву в качестве… ну, скажем, переводчицы. Кто там будет особо разбираться, что за японка его сопровождает в составе делегации? В общем, если хорошо пораскинуть мозгами, можно придумать кучу вариантов. Вопрос только – кому можно довериться в такой деликатной ситуации? А так ведь есть еще и Майкл Гор, и сэнсэй Ояма, и… Хотя нет. Ояме я пока не готов доверять до такой степени.

- Доброе утро…! – обнимают меня тонкие женские руки, и к спине прижимается влажное гибкое тело

Блин, так задумался, что даже не слышал, как Мизуки вошла в ванную. Разворачиваюсь, крепко прижимаю ее к себе. И мы блаженно замираем, обнявшись под теплыми струями воды.

- Я мог бы стоять так часами… - шепчу я ей – но у меня есть предложение поинтереснее.

- С радостью приму его! – тихо смеется японка

Разворачиваю подругу к себе спиной. Мизуки упирается руками в кафель. О, да!

На следующие полчаса мы с Мизуки выпадаем из реальности. А когда покидаем ванную, в гостиной на столе уже накрыт для нас завтрак. И роскошный букет тоже уже принесли. Ох, Ичиро… как же мне с тобой повезло, вовек не расплатиться за твою помощь!

За завтраком я начинаю излагать Мизуки планы на наше общее будущее. Она удивленно округляет глаза, а потом, не выдержав, начинает смеяться, прикрыв рот изящной ладошкой. Похоже, ее очень забавляют мои наполеоновские прожекты, и она пока не воспринимает их всерьез.

- Ох, Витя-сан… давай мы хотя бы дождемся рождения ребенка!

- Ну, если ты так настаиваешь… - делаю я вид, что отступил.

- Не торопи события, пусть все идет своим чередом.

Нет, ну мало ли какие у японок приметы в ходу? Но я-то не японец, так что подходящую квартиру по-любому начну искать. Пока риэлторы подберут достойный вариант, пока покупку квартиры оформим, пока хороший, современный ремонт в ней сделают... Короче, наверняка на это уйма времени уйдет. И вообще, эта квартира станет отличным подарком Мизуки на рождение нашего первенца. Так что благоразумно замолкаю, делая вид, что вполне согласен подождать. Но для себя я уже решил, что сегодня же дам этому делу ход.

...Стрелки часов неумолимо приближаются к десяти, и мы с Мизуки печально поглядываем на дверь, в которую уже деликатно стучали, напоминая, что меня ждут дела

- Не грусти, Мизуки. Главное, что вы теперь не одни. А вместе мы придумаем, как обмануть судьбу.

- Я не грущу, правда! Просто отпущенное нам время так быстро пролетело…

Мы стоим, обнявшись у двери, я нежно глажу ее по темным, шелковистым волосам. Нужно бежать, а я все никак не могу оторваться от нее. Умом-то понимаю, что все сложилось наилучшим образом, но… старинный веер теперь для меня слишком слабое утешение.

- Ты помнишь, что первым делом должна установить телефон в доме, и передать через секретаря Мориты свой номер для меня?

- Помню - послушно кивает она - завтра же этим займусь.

- Вот и умничка. Все, не грусти! Надеюсь, через месяц мы встретимся в Штатах.

- Витя-сан, ты такой смелый… и с тобой так легко все решается…!

- Я для тебя горы сверну. Хочешь, на Фудзияму залезу?

Мизуки тихо смеется и мягко подталкивает меня к двери, в которую снова постучали – теперь уже более настойчиво.

Долгий прощальный поцелуй, и я выхожу из номера. На пороге оборачиваюсь и одними губами шепчу ей

- Люблю тебя…

******

Конференция в целом прошла для нас успешно, а доклад Александрова действительно имел ошеломляющий успех. Ученый он, конечно от бога. За такое короткое время успел сделать основополагающие выводы и значительно развил теорию ядерной зимы. Например, доказал принципиальные отличия последствий применения нынешнего ядерного оружия от тех, что были в Японии в 45-м. Я просто повторил на своей знаменитой пресс конференции то, что когда-то прочитал о ядерной зиме, а он эти мои общие фразы уже переосмыслил и выстроил на их основе стройную научную теорию. “Огненные шторма”, “глобальное затемнение”, “резкое похолодание”, “вымирание от голода целых регионов и стран” - эти зловещие фразы из уст Александрова звучали набатом и приговором западным политикам, мечтающим о ядерном реванше. А на финальной фразе Эйнштейна: “Я не знаю, каким оружием будет вестись третья мировая война, но четвёртая — палками и камнями” - зал так и вовсе взорвался бурными овациями.

Но после этого наш «замечательный» ученый умудрился снова надраться. Покидая трибуну под несмолкающие аплодисменты участников конференции, этот поганец - а по-другому его и не назовешь - вместо того, чтобы вернутся в свое кресло рядом со мной, по-тихому слинял из зала через боковой выход. И «исчез с радаров» минут на двадцать. А вернулся заметно навеселе.

- Что?! Я уже и в туалет отойти не могу? - дыхнул он на нас свежим перегаром