Режим бога. Экспансия Красной Звезды (СИ)

Да, уж… озадачил меня Майкл. Долго я еще обдумывал сложившуюся ситуацию с гастролями, уставившись в иллюминатор. Потом утомился ломать голову и, махнув на все рукой, уснул. А проснулся уже на подлете к Москве.

Вроде бы сквозь сон слышал, как Валентиныч снова пробовал чудить, устроив стюардессам скандал и требуя себе лишнюю порцию алкоголя. Но мне уже было глубоко пофигу. Не моя это печаль – с алкашами сражаться. Ситуацию с конференцией я спас? Спас. На этом все. И чем хуже сейчас Александров ведет себя в самолете, тем сильнее вероятность, что я его больше никогда не увижу. Не понимаю, как вообще можно было это безобразие устроить, отправив такого алкоголика на международную конференцию.

Паспортный контроль и таможенный досмотр мы проходим быстро, из личного багажа у меня в этот раз только сумка с одеждой. На коробку с кроссовками у нас приготовлено письмо из ХОЗУ МВД, без этого документа мы теперь никуда. Таможенники любезны, как никогда, досмотр чисто формальный.

На выходе тепло прощаюсь с Латышевым, с Александровым - с демонстративной прохладцей. Мне с ним детей не крестить. А уже через пару минут попадаю в медвежьи объятья Мамонта.

- Тунеядцам привет! – радостно приветствует меня друг

- Сам ты тунеядец… – ворчливо огрызаюсь я – небось, бездельничали, пока меня не было?

Я посмотрел на Лешку. Однако округлился слегка. И всего-то за несколько дней!

- Опять брюхан наел?!

- Да, так, слегка… Работа-то сидячая… То за рулем, то в студии.

- Ладно, группа как?

- Вкалывают, как проклятые, раньше девяти никто из студии не уходит.

- А обстановка в целом как?

- Обстановка исключительно деловая! Да, сам поймешь, как много ребята успели сделать, пока ты в Японии был.

…В том, что народ здесь без меня балду не гонял, становится понятно следующим утром. Приехал в студию в начале десятого – а все уже на рабочем месте и репетиция в самом разгаре. У Клаймича все под контролем, парни прямо с порога рвутся показать мне свои новые аранжировки.

- Да, подождите вы, черти! – смеюсь я и достаю из пакета свежий номер журнала “Роллинг Стоунс” – почитайте лучше, что про нас американцы пишут.

Переводить статью вслух берется Григорий Давыдович, Альдона заглядывает через его плечо и суфлирует в особо сложных местах. Льдышка сегодня хороша, как никогда, словно специально готовилась к моему приезду и нарядилась, чтобы подразнить меня. Узкие белые джинсы, сверху свободная белая блузка от Ёджи, в талии перехваченная тонким ремешком, в тон ярко синим балеткам. А на шее длинная нитка темно-синего жемчуга Микимото, который я сам же ей и подарил. Эх… впереди выяснение отношений.

Незаметно морщусь, стараясь не выдать своего раздражения, и перевожу взгляд на Ладку. Наша младшенькая звёздочка – известная поклонница платьев, вот и сегодня она в чем-то воздушном и разноцветном. Юная, нежная… лучшей кандидатуры на роль главной героини в клипе нам, действительно, не найти. Вот только с платьями на время гастролей в Америке ей теперь видимо придется распрощаться.

Клаймич добирается до того места в статье, где критики восхваляют таланты Альдоны. Парни одобрительно гудят, наша Снежная Королева заливается румянцем и скромно опускает глаза. Ну, кому же не понравится, когда его хвалят, да еще и на страницах такого авторитетного журнала? А вот когда доходит дело до инсинуаций насчет роли КГБ и маститых композиторов в нашем творчестве, народ начинает громко возмущаться. Я машу рукой

- Плюньте, парни, понятно, что никто и никогда в этот бред не поверит. А вот о нашем музыкальном стиле – вопрос серьезный…

Я пересказываю им свой последний разговор с Майклом – народ в легком шоке. Для них невообразимо, что можно устроить такие массовые беспорядки на стадионе из-за лютой ненависти к диско.

- И что теперь нам делать? – растерянно спрашивает Лада

- Для начала с сегодняшнего дня мы вводим мораторий на слово «диско». Есть «новая волна», есть «евроденс» и есть «руссо-денс». Все! Исключительно этими понятиями мы теперь и оперируем.

- И рок… - подсказывает Завадский

- И рок, разумеется. Из репертуара пока убираем все, что хотя бы отдаленно напоминает по стилю диско: “I Wanna Hear Your Heartbeat”, "You're My Heart, You're My Soul", "Cheri Cheri lady", итальянскую "Sara perche ti amo" и многострадальную “Pretty Young Girl”.

- Сурово… - присвистнул Роберт

- Да. И не забывайте, что у нас к тому же траур по погибшей Вере. Поэтому пять песен временно навылет, ее "You?re My Love" из репертуара мы совсем снимаем, но на концертах запустим фоном, чтобы почтить Верину память.

- Плюс четыре новых песни… - подсчитывает в голове Клаймич – итого двадцать песен. Нормально вообще-то.

- Я тоже так считаю. Посмотрим на реакцию публики и критиков – возможно, что-то вернем к концу гастролей. А чтобы вы не сильно расстраивались, вот вам еще один сюрприз!

Извлекаю из пакета сигнальный экземпляр нашего концертного японского диска и высоко поднимаю его над головой

- Кто угадает, что это такое?!

Дружный вопль сотрясает стены. Диск выдергивают из моих рук, и все тут же бросаются рассматривать его.