Режим бога (Последний шаг) (СИ)

Морок спал. Она поморгала, сбрасывая пелену, и мокрые дорожки остались на щеках.

— Ты уверен, что это именно «неизвестный науке» язык? — совершенно обычным твердым голосом спросила Джо. — Ты смог бы отличить ассирийский или древнеславянский от суахили?

— Конечно, нет! Я ведь не лингвист. Но не может ли считаться странным то, что Эфимия вдруг заговорила на суахили, древнеславянском или ассирийском?

— Ты не записал ее разговор?

— Какое там! Я обалдел так, что у меня самого отнялась речь и отключился мозг…

— Надо послушать и записать. Если всё окажется действительно достойным внимания, консультанта-лингвиста я отыщу, это не проблема.

— Мне не понравился по звучанию этот язык. Глухой такой, прерывистый…

— Для говорящего на кванторлингве любой другой язык кажется хуже. Она вобрала в себя все, а простые языки слишком примитивны.

— Нет, мам, я знаю и английский, и итальянский, но это не то. Язык, на котором говорила Эфимия, звучит гораздо хуже них! Итальянский звучный и певучий, в английском произношении тоже есть своя прелесть. А там… — он поморщился. — Тот язык звучит так, будто говорящий бранится и очень раздражен.

Джоконда улыбнулась:

— Понятно. Это происходит, когда в языке мало гласных звуков, много шипящих и гортанное произношение. Сюда подходит целый ряд древнеазиатских языков, Луис, — она откинулась на спинку стульчика и ласково посмотрела на сына. — Весь Ближний Восток и часть Кавказа говорили когда-то подобным образом…

Луис перестал расхаживать по кухне и стремительно сел напротив:

— А может ли быть, что к ней подключается какой-то незарегистрированный псионик-самоучка?

— Псионик-хакер… — задумчиво проговорила Джо, разглядывая чашку. — Сорпренденте[9]… Посмотрим. Мне нужна она сама…

Тут Луис, взглянув поверх ее плеча, вдруг поперхнулся и фонтаном разбрызгал во все стороны так и не проглоченный кофе. Джоконда обернулась.

— Э-э-м… Добрый вечер, госпожа Бароччи! Привет, Лу! У вас там опять что-то случилось с Нинель… Вы посмотрели бы… — растерянно жестикулируя, сказала стоявшая в дверях Эфимия. — Опять это… зависла, кажется.

Выглядела она так, будто ее разобрали и частично восстановили на конвейере, половину фрагментов тела заменив на детали робота. Оптическую иллюзию стереокартинки на одежде дополнял кошмарный макияж серо-серебристого оттенка и черные линзы, закрывшие всю внешнюю поверхность глазного яблока, делая ее похожей не то на андроида, не то на схематического инопланетянина. На плече, ко всему прочему, зачем-то висел этюдник.

— Если я раньше сомневалась, была ли когда-нибудь жизнь на Марсе, то теперь уверена: она там есть до сих пор… — медленно констатировала Джоконда, и глазом не моргнув, но с интересом оглядывая гостью.

— У…у-у-у нас был пикет, и я просто не успела переодеться, спешила к вам…

Бароччи прищелкнула языком и пожала плечами:

— Какая насыщенная у тебя жизнь… И как только ты все успеваешь?

Закрыв лицо ладонью, Луис привалился к столу.

— Что на этот раз вы требовали для обездоленных «синтов», бамбини? Избирательного права?

— Это мы требовали в прошлый раз, — Эфимия плеснула себе в стакан воды и залпом ее выпила. — Теперь мы хотим, чтобы им позволили создавать семьи.

Луис громко хрюкнул и уполз под стол.

— И что вам на это сказали в Управлении?

— Было много репортеров, — в голосе девушки послышалось самодовольство, — у нас брали интервью… Правда, у меня не успели взять. Позвонил папа и предложил машину, чтобы развезти по домам какое-то шупито.

— Шапито, — кивнув, подсказала Джоконда, а Луис что-то пропищал из-под стола.

— А, ну да. В общем, он собрался подъехать ко мне, и я оттуда смылась.

— А что же «синты»? Поддержали ваши идеи?

— Да кто бы их спрашивал? Они ведь находятся под охмурежем системы, а что взять с личности, не имеющей собственного мнения? Пока над ними довлеет рабская идеология, с ними нельзя вести диалог на равных! Зато когда мы их освободим…

— …все они нацепят на головы кастрюли и выйдут на площади танцевать, — послышался стон Луиса.

— Хорошо, но зачем тебе этюдник? — невозмутимо продолжала Джо, попивая кофе.

— Зачем, зачем… — пробурчала Эфимия. — Рисовать… Лу, ты меня наконец-то встретишь, или я так и буду в пальто и с этим ящиком?

За спиной девушки привидением возникла няня Луиса. Взгляд у «синта» был стеклянным, однако помочь Эфимии расстаться с ношей и верхней одеждой она оказалась в силах.

— Где вы достаете эти… — Джоконда замялась, жестикуляцией помогая себе отыскать подходящее слово, — эти…

— Шмотки? — подсказала Эфимия.

— О, гранде! Шмотки! Где вы их достаете?

— Это наш главный где-то достает. Не говорит, где. Лу, хватит ржать! Я знаю, что ты вечно издеваешься над нашими ценностями, но можно это делать как-нибудь поприличнее?

— Прости-прости!

Красный от смеха, он выбрался из укрытия и подвел ее к столу.

— Расскажи маме сама, как все это началось.

— О'кей! Ну, значит, звонит мне Вероника сегодня утром и говорит: «Касс объявил сбор на вечер, будет пресса»…

— Фим, ну ты что?

— А, ну да! Простите, я все никак не отойду после петляния по городу с папой на хвосте…