Режим бога (Последний шаг) (СИ)

На пригорке, к сожалению Матиуса, был не зверь. Усевшись между кустами, за работой археологов в долине наблюдало трое парней, те самые «туристы-авантюристы», которых ученые приметили и раскусили уже давно. Интересно, как удалось им выкрутиться, когда сюда нагрянул отряд из гарнизона Франтира? Откупились? Это вряд ли. Конечно, для франтирской нищеты любой турист — миллионер и потенциальный источник дохода, однако войска по охране культурных ценностей формировались из добровольцев, услуги которых оплачивались весьма неплохо. С одной стороны, это уменьшало вероятность взяточничества. С другой, понижало эффективность: добровольцы далеко не все отличались хорошей боевой подготовкой.

Что-то затеяли. Матиус чувствовал это ощетинившимся от предчувствия загривком. Что-то затеяли, иначе не кружились бы тут, как стервятники вокруг издохшей коровы…

Один что-то сказал спутникам и передал им бинокль. Те по очереди посмотрели на раскоп, черкнули вскользь по археологам, задержались на Ладе, который в это время уже выбрался из траншеи.

Лица «черных» копателей были угрюмыми и решительными — именно это и выделяло их в толпе беззаботных туристов, с которыми они прибыли в сельву.

Насмотревшись вдоволь, троица скрылась в зарослях. Матиус выждал некоторое время и, убедившись в том, что возвращаться они покуда не намерены, пошел к раскопу.

— Мэтр Лад, позвольте вас на минутку, — сказал он главному группы, озираясь по сторонам. — Йвар, только что видел вон на том пригорке троих… Тех самых.

Лад нахмурился и метнул в него быстрый цепкий взгляд.

— Уверен, что тех самых?

— Да.

— Хорошо же работают во Франтире!

Профессор погладил усы и оглянулся на раскоп.

— Ну что ж, — наконец решил он, — значит, сегодня разобьем лагерь прямо тут, выставим больше дежурных. Там, между прочим, уже на фундамент наткнулись, иди-ка, взгляни.

— Да вы что?

— Иди, иди, взгляни, чтоб не обидно было.

Матиус спустился в раскоп и присел на корточки возле группы ребят, расчищавших угол старой постройки.

Действительно фундамент. Серьезный, не как у доменов. Здесь была основательная постройка — может быть, храм или дворец знатного вельможи. А в семистах кемах выше по реке, к северу отсюда — кромлех из белых валунов. Нет ли связи?

Клив вылез из раскопа и очень явственно ощутил на себе ненавидящий взгляд со стороны пригорка. Матиус тотчас же поднял к глазам бинокль.

Пригорок был пуст, лишь несколько заполошных птиц металось над сельвой.

* * *

Они показали, что явились с миром, явились говорить. Три человека было их, три белых человека.

Плавуны расступились, провожая их угрюмыми взглядами. Кто-то узнавал белых — они приходили с туристами, раздавали всякую дрянь, чтобы задобрить. Задобрить чтобы, совали в руки глупым подросткам куклы и украшения.

А раванга Улах ждал их, ждал их великий шаман Плавунов, придя к жилищу вождя. И вождь тоже ждал их, вняв словам Улаха.

— Хорошего дня, — сказал один из белых вождю племени, страшному и хмурому старику, но тот лишь отвернулся, словно не услышал слов родного языка и не удивился тому, что чужеземец обучен говорить, как Плавуны и Птичники — две части некогда распавшегося племени.

— Говори, — велел Улах, взмахом руки прогоняя лишних сородичей. — Я знаю, кто прислал тебя, и готов ему послужить.

Вождь снова ничего не сказал, только протянул «э-э-э» и чуть заметно качнул головой.

— Смотри-ка, и правда что-то видит! — по-кемлински шепнул спутник белого парламентера.

Третий пришелец кивнул, разглядывая шамана. Ему бросилась в глаза язва у того на левом бедре, расползшаяся вокруг двух проколов и как будто прижженная огнем. Среди аборигенов ходили слухи, будто если к месту укуса змеи или удара шипов хвоста унцерны быстро прижать тлеющую головню, яд частично утратит силу, и организм сможет справиться с ним сам.

— Достаточно немного припугнуть, — тем временем продолжал говорить белый чужеземец Улаху, потрепанному и усталому, но оттого только более свирепому. — Надо, чтобы они ушли оттуда. Нас интересует только девица.

— Твои соплеменники вооружены, — возразил шаман. — Они будут стрелять.

— Ну так и вы стреляйте! Или, ты думаешь, я не знаю, куда делся отряд гарнизона после нашего с ними разговора?

Улах и бровью не повел:

— О каком еще гарнизоне ты ведешь речь, белый?

— Вы бы повнимательнее за молодежью своей смотрели, — ехидно посоветовал кемлин. — Только что видел пацана с ленточкой франтирского добровольца.

— Не то что будет?

— Гарнизон разыскивает свой отряд, а у вас улики. И предлог «нашел под кустом» не пройдет…

Улах сделал вид, будто не понимает его разглагольствований.

— Я поразмыслю над тем, что ты сказал, чужестранец. Подумаю, как выгнать пришлых осквернителей покоя предков-ушедших-за-горизонт-в-ночь.

Кемлин сдержал усмешку. Шаман наклонился к самому уху вождя и долго нашептывал ему что-то, а тот лишь качал головой, становясь все более равнодушным и неприступным, как раздувающий перья индюк.