Режим бога. Вершина Красной Звезды (СИ)

До посольства добираемся в тишине. Разговаривать совсем не тянет, да и вопросов у меня нет. Снова пересаживаемся на полпути в другую машину, и снова едем по пустынному шоссе под дождем. Только теперь он уже постепенно превращается в полноценный летний ливень, словно сама природа помогает нам стереть все следы нашего ночного выезда.

- Тебе хоть легче стало? – не выдерживает Сергей Сергеевич, когда мы возвращаемся в гостиницу и идем подземными коридорами.

- …Нет. …Не знаю. Если немного... Наверное, лучшая терапия для меня сейчас – это работа. Потому что, даже придушив до кучи Трампа и журналюг, мне все равно не вернуть Веру. Вот в чем беда…

Полковник, вздохнув, кивает

- Я отправлю кого-нибудь из ребят подежурить у твоего номера. Если будет совсем тяжко, скажешь им – они тебе снотворное принесут …или коньяка нальют.

- Обойдусь. Если каждый свой стресс я начну запивать, через полгода конченным алкоголиком стану. А на хрена мне такое счастье?

На этом вопросы у гэбиста тоже заканчиваются, и до моего номера мы идем молча. Он понял, что истерики от меня ждать не стоит, и видимо успокоился. Терзало ли меня раскаянье из-за казни Саттера? Вот уж нет. Я хочу быть добрее, но видит бог – такие твари просто сами нарываются. Поэтому я бы и еще раз выбил из-под его ног этот чертов ящик. А если бы это могло вернуть Веру, то и чего похуже с ним бы сделал. Мир однозначно стал чище без этого подонка…

*****

Просыпаюсь ранним утром – на часах еще семи нет, зато сна уже ни в одном глазу. Ведь это в Париже сейчас семь, а в Москве-то около десяти, так что мне вполне хватило времени, чтобы нормально выспаться. Первым делом я включаю телевизор, чтобы узнать последние новости. Труп Саттера там, конечно, не покажут, неопознанный висельник в пригородной промзоне – это не сюжет для центрального канала. Да, и вообще сильно сомневаюсь я, что доблестная французская полиция уже нашла его. А если и нашла, то теперь замучается выяснять эту личность.

Меня сейчас больше интересует реакция официальных властей Франции и простых парижан на мое вчерашнее появление на месте аварии. В полдень у нас будет пресс-конференция в посольстве, нужно к этому моменту хорошо представлять реакцию мировой общественности, и вообще то, что происходит сейчас здесь, в Париже.

Вот, например, какой-то ночной погром в новостях показывают …судя по всему, где-то в самом центре города.

Я добавляю звук погромче, вслушиваюсь в возмущенный голос репортера с трудом переключаясь на быстрый французский.

- …Разгромлены редакции не только «France coir» и «Paris Match», хотя они пострадали больше остальных. Досталось также и зданиям, где расположены «France Dimanche» и «Clocer». Как видите, разгоряченные фанаты «Red Stars» ночью не только разбили стекла в окнах этих зданий, но и разрисовали двери, стены и даже тротуары гневными надписями, обвиняющими журналистов этих изданий в гибели советской певицы Веры Кондрашевой.

На экране показывают кадры с Верой с концерта. Я делаю глубокий вдох.

Ох, ни фига ж себе… Оказывается, не только мы этой ночью были делом заняты! Вера пропадает, камера переходит с нервного лица репортера на светло-серый дом за его спиной, и я довольно хмыкаю. Вся стена словно в кровавых подтеках - надписи ярко-красной краской: «Tueurs!», «Honte!», «Batards sanglants!» и «Vous bruler en enfer!» доходят, чуть ли не до второго этажа. Молодцы, ребятки, хоть кто-то назвал все происходящее своими именами!

- Возмущение молодежи в чем-то можно понять, но называть журналистов «убийцами» и «кровавыми ублюдками», оскорблять их и предлагать им «гореть в аду» - это уже чересчур! Ничем иным, как злостным, возмутительным хулиганством признать недостойное поведение поклонников советской группы нельзя – пафосно заканчивает свой спич репортер.

Ах, ты ж, боже мой…!!! Какие, оказывается, французские журналисты ранимые! Пусть еще скажут спасибо, суки, что фанаты не пришли туда с вилами и факелами. Надо будет как-то завуалировано поблагодарить парижан за проявленную солидарность. Хотя чего стесняться? Могу им и в открытую сказать: «Merci les amis!». А что мне французские власти сделают – штраф выпишут? Ну, ну… пусть только попробуют! Сейчас мне здесь все с рук сойдет, даже если я лично перебью все стекла в этих редакциях. Простые французы все равно будут на моей стороне, а желтую прессу давно пора на место поставить.

Сюжет в новостях меняется, теперь показывают нарезку кадров вчерашних репортажей из разных стран: Москва, Токио, Киото, Рим, Лондон, Вена, Бонн, Вашингтон… И везде одна и та же картина – народ несет букеты цветов к советским посольствам, портреты Веры, свечи и самодельные плакаты с искренними словами прощания. Диктор говорит, что люди иногда стоят в очереди часами, чтобы сделать личную запись в книге соболезнований. Это все так неожиданно для меня, и так трогательно… Саму Веру тоже бы потрясло такое трепетное отношение к ее персоне – не каждый знаменитый артист удостаивается такого прощания...