Режим черной магии

— Святая матерь хаоса! — выдохнул он. — Рэйчел, ты точно одна из нас. Можешь не торопиться, пожить под солнцем. Ты стоишь того, чтобы тебя ждать.

Облизывая губы, я стояла, не в силах двинуться. Кровь гудела низко в паху, и я стискивала зубы. Черт побери, не могу же я заводиться от победы над Ником в этом блефе!

Или могу?

— Что надо брать? — спросил устало Ник, оглядывая меня так пристально, что я засомневалась, не знает ли он, о чем я сейчас думаю. Проглотив слюну, я отодвинулась от Ала.

— Мне нужно что-то украсть у Трента.

На этот раз посущественнее копытного крючка.

Ал отодвинулся, довольно мыча себе под нос насчет «моей умной ведьмочки». Ник оглядел меня с головы до ног:

— Лаборатория, административные здания, жилье?

Черт побери, кажется, я его поймала! Еще будет обязательная пузомерка, но он сделает то, что нужно.

— На выбор вора. Только не жилье.

Ник схватил пару веревочных галстуков из кучи барахла и зашнуровал ботинок.

— Почему не жилье?

Я пожала плечами, отодвинувшись от обоих мужчин в сторону:

— Я обещала этого не делать.

— Можно брать живого? — спросил Ник, и я отшатнулась:

— Нет. Только предмет. Что это будет — мне все равно. Я так понимаю, ты лучше меня знаешь, что у Трента есть в подвалах такого, чем он с миром не делится. Должно быть что-то неудобное для него и сенсационное. Нечто такое, что он захочет получить обратно, очень захочет, но постесняется признать, что у него это было.

Ник оторвался от завязывания второго ботинка.

— Шантаж? Типа, он отзывает натравленный на тебя ковен, а иначе — обнародование? — Он покачал головой. — Он тебя просто убьет.

— Вот почему я это отдам обратно раньше, чем ему представится такой случай, — ответила я.

Но я не думала, что Трент меня убьет. Если я погибну, даже в позоре и изгнании, его биолаборатории попадут на первые полосы газет.

Ник посмотрел на меня недоверчиво.

— То есть я буду красть только для того, чтобы ты тут же вернула?

— Вот такая она, моя ведьмочка, — ответил ему Ал. — Николас Грегори Спарагмос, я сниму твою метку — за все содержимое этой комнаты.

— Только если меня нет в этом списке, — отпарировал он, и Ал разочарованно скривился:

— А, черт.

— Шутка такая, Ник, — пояснила я, снова схватывая инициативу разговора. — Так, просто для смеха, понимаешь? Трент в пятницу собирается выставить свою кандидатуру на пост мэра города. Репортеры там соберутся. Вот тут я ее и отдам.

Лицо Ника прояснилось, он кивнул головой.

— Он выставит обвинения, — сказал он.

Я облегченно вздохнула:

— Только если мне очень повезет.

Ник смотрел на меня, читал язык жестов и понимал, что я не вру. Мне он был нужен, и этого одного уже хватало. Не потому что он меня любит или хочет мне помочь, а потому что после этого я у него буду в долгу, и он никогда не даст мне этого забыть.

Все еще балансируя между «да» и «нет», он смотрел на меня.

— Не вижу, что ты на этом выигрываешь.

Я улыбнулась, лениво подалась вперед, обняла его за шею, придвинулась ближе.

— Это потому что ты вор, Никки, — шепнула я губами прямо ему в ухо. Отодвинулась и влепила ему поцелуй — мертвый поцелуй. Без любви, без ненависти или злости — без ничего. Мне было все равно. Ник — лишь средство в достижении цели. И все.

Отодвинувшись, я ждала. И видела в выражении его лица, что дело решено. И это вдруг переместило наши отношения на совершенно новый уровень.

Бизнес.

— Я знаю, что тебе нужно, — сказал он, и я улыбнулась.

Глава двадцать девятая

Я сделала глубокий вдох, втянула влажный воздух сада в самую глубь легких, чувствуя, будто в меня вползает сама золотая дымка дня, желтая и клубящаяся. В воздухе ощущалась прохлада ранней весны, и острый запах Дженксова пня, еще горящего, напоминал мне об осени. Горение могло тянуться месяцы: корни дымились под землей, медленно стирая сердечную боль Дженкса. И все равно хорошо было оказаться дома и в саду.

Стояла тишина, и только далекий шелест автомобилей напоминал, что я в пригороде Цинциннати. Семейство Дженкса пребывало в трауре, и сад казался пустым. У меня в руке была горсть веточек гикори, все еще зеленых, даже пускающих новые листья. Последние поскребки коры я сегодня утром пустила на новую партию противоболевых амулетов. Не знаю точно, что именно нужно мне будет для сегодняшней ночной эскапады, но амулеты от боли не помешают никогда. Особенно если учесть, что у меня теперь нет пейнтбольного пистолета — милостью Пирса.

Двигаясь медленно и вызывающе, я поднялась по истертым ступеням заднего крыльца, провоцируя ковен нанести по мне неотразимый неожиданный удар, но, вероятно, именно сейчас ковен слушал доклад Вивьен о том, как я отдала Брук демону. Наверное, о фейри тоже уже стало известно: Кери взяла выживших с собой, отбыв в том самом такси, в котором я привезла утром Ника. Всех фейри, кроме одного, которого я еще не видела и о котором не знал Дженкс.