Режим черной магии

А у корреспондентки амулет, естественно, ровно горел зеленым светом. Сверкая глазами, она встала на цыпочки, вытягивая микрофон на всю длину руки.

— Сэр! Есть ли связь между заявлениями миз Морган о нападении на ее дом — и вызовом 911 в Низины к дому номер 1597 по Оукстаф вчера утром?

Невинный, как агнец, Оливер неуверенно ответил:

— Мне ничего неизвестно ни о каких взрывах.

Кольцо загорелось красным. Трент наклонил голову и начал отодвигаться. У меня замерцала надежда. Оливер соврал, и репортерша это знала.

— Сэр, входит ли в правила ковена заставлять колдунов, которым объявлен бойкот, совершать преступления? — напирала она, будто почуяв кровь. — Вы требовали от Морган совершения кражи для снятия подобного наказания?

— Я… — Он запнулся, а потом заорал: — Я задерживаю эту женщину! Она черная колдунья! Вот, смотрите, у меня документы!

Блин, я забыла, что ковен бюрократию любит не меньше Дэвида.

— Гленн! — встревожилась я очень всерьез. — Пожалуйста, не дай им меня забрать!

Но он ничего не мог сделать — взбешенный багровый Оливер протянул ему бумагу. Вот так, блин, придется погибать из-за документов. А вот черта с два!

— Рэйчел… — начал Гленн, и на лице у него была тревога, когда он поднял глаза от бумаг. — У нас тут может возникнуть проблема.

— Гленн! — выдохнула я, чувствуя, как слабеют колени. — Они меня убьют! Не отдавай меня!

Оливер довольно отдувался.

Не может этого быть. Этого не может быть!

Будто во сне, я слышала обещания Гленна, что он меня у них выцарапает, но это ничего не значило. Через пять минут я буду лежать в машине, накачанная наркотиками. А через час — на операционном столе.

Кто-то взял меня за локоть, повел к ступеням.

— Нет! — заорала я, и толпа откликнулась.

Я в панике вырвалась из рук Оливера, меня тут же схватили еще трое. Я отбивалась, но меня задавили просто массой, я рухнула на землю — неуклюже из-за рук, связанных за спиной этим дурацким заговоренным серебром. От удара у меня полились слезы, воздух вышибло из легких под тяжестью навалившихся тел.

— Рэйч! — заверещал Дженкс в дюйме от моего лица и чуть ли не под чьим-то ботинком. — Пирсу очень жаль, но он не может допустить, чтобы тебя схватил ковен!

У меня сердце упало. Все. Пирс сейчас что-то сделает, и это будет мощно, зрелищно и навеки заклеймит меня черной.

— Мне тоже очень жаль, — прошептала я, слушая глохнущие выкрики Гленна о надлежащей правовой процедуре. — Я честно надеялась, что у меня получится.

Господи, мне придется остаток жизни провести в безвременье. Будь оно все проклято до Поворота и обратно!

Дженкс улыбнулся в тридцать два зуба, совершенно для меня неожиданно:

— Дура ты! Он хочет магически пережечь твои наручники, а извиняется за то, что будет больно.

Что он хочет?

Меня дернули вверх. Я едва заметила, как метнулся в сторону Дженкс — вопила толпа, репортеры требовали заявлений. У меня болело плечо, волосы лезли в рот. И вдруг резкая боль обожгла запястья, я ахнула.

«Кончено?» — подумала я, скрипнув зубами и злобно улыбнувшись, глядя, как эти мужики тычут друг другу в лицо документы, споря, кто меня должен арестовать. — Еще не кончено!

Гленн загораживал дорогу к лестнице, не отступая под натиском черноглазого живого вампира, требовавшего дороги. У меня мелькнула мысль, что общение с Айви много ему дало. Руки за спиной, скрытые слишком длинными рукавами, дико болели в запястьях, где их касался металл.

Сделав глубокий вдох, я попробовала их развести, и будь я проклята до столкновения двух миров, если заговоренное серебро не поддалось.

Сердце у меня подпрыгнуло от радости, когда наручники раскрылись, тихо дзенькнув. Двое сотрудников ОВ у меня за спиной не заметили, как хлынуло безвременье из университетской лей-линии. У меня запрокинулась голова, я вдохнула как следует, ладонями взявшись за еще теплый металл. Трент увидел выражение моего лица и как-то догадался: он тронул Квена за руку и зашептал ему на ухо. Тот резко посмотрел на меня, и черт меня побери, если он не улыбнулся, оттаскивая Трента в сторону и спрыгивая на мостовую, почти уронив хозяина.

«Ты беги лучше, — подумала я сухо. — Прямо в здание ФВБ, и там меня жди».

Статуэтка у Гленна, и я знала, что Трент за ней придет. Их отступление никто не заметил, а кольцо репортеров куда больше занимал спектакль, устроенный Оливером. Всех, кроме той самой корреспондентки: она смотрела, задумчиво приподняв брови, как Квен тащит Трента через толпу.

В шуме и суматохе я высмотрела Пирса, одиноко стоящего на солнышке на краю площади. Он широко расставил ноги и надвинул шляпу на глаза, закрывая лицо от солнца. Поглядывая на меня из-под полей, он улыбался, и будто бы все плохое растаяло от этой улыбки.

— Эта женщина — черная колдунья! — орал побагровевший Оливер, размахивая передо мной бумагой. — Я ее забираю!

Я могла бы протянуть руку и дать ему в глаз, но вместо этого сцепила руки за спиной, поддерживая иллюзию, будто я связана. Оглядела толпу, от проводов и усилителей до фонтана, уже не работающего, но еще с водой. Мне нужен был фокусирующий объект — слюны должно хватить.